Я – бездна

Девочку передали родителям, которые отправили ее на лечение в какой-то центр, чтобы помочь ей пережить полученную травму. Охотница надеялась, что девочка справится.

В деле оставалось еще много белых пятен.

Предположения Охотницы о том, что спаситель девочки — опасный убийца, пока не подтвердились; ее версию отмели. У полиции не нашлось никаких компрометирующих сведений. Как не обнаружилось и связей с предполагаемыми жертвами из списка, составленного в паспортном столе. Его личность оставалась неразрешимой загадкой.

Он будто возник из ниоткуда.

При устройстве на работу он воспользовался поддельными документами. С их же помощью был открыт счет в банке, приобретена машина и заключен договор на аренду квартиры. Кроме того, никто не мог объяснить, зачем он ходил по клубам переодетым, выдавая себя за другого человека. Охотница не стала расспрашивать подругу, как выглядел убитый, опасаясь, что начнет видеть его во сне.

Его похоронили в безымянной могиле.

Не узнав имени незнакомца, про себя Охотница назвала его «Чистильщиком».

— Что с тобой? — спросила Памела, заметив, что подруга задумалась.

— Ничего, — ответила та, ища удобное положение для загипсованной руки.

— Мы почти приехали, — успокоила Памела.

Через несколько минут они припарковались перед одним из самых дорогих магазинов Комо. Охотница собиралась уже вылезти из машины, но Памела остановила ее:

— Погоди, у меня есть для тебя кое-что…

И протянула ей пакетик с красным бантиком. Охотница с удивлением уставилась на сверток. Затем, не сказав ни слова, развернула подарок. Внутри лежал маленький брелок в виде танка.

— Это я нашла у незнакомца, — объяснила подруга. — Его собирались выбросить вместе с другими вещами, но я решила прихватить его тебе на память.

— Зачем?

— Потому что без тебя я бы не успела приехать вовремя.

Охотница рассматривала видавший виды брелок, задаваясь вопросом, как и почему эта игрушка оказалась у незнакомца. Впрочем, она понимала, что никогда не узнает ответ.

— Ну что, ты готова, пошли? — спросила Памела.

— Готова, — кивнула Охотница.

Она положила брелок в карман и вылезла из машины. Затем направилась ко входу в магазин. Навстречу ей сразу же устремилась консультант:

— Здравствуйте, чем я могу вам помочь?

— Позовите, пожалуйста, хозяйку магазина, — ответила Охотница.

Девушка уставилась на нее, недоумевая, почему ее присутствия недостаточно. Однако потом все же удалилась вглубь магазина. Через несколько минут вышла удивительно красивая женщина лет шестидесяти.

— Вы хотели со мной поговорить? — улыбнулась она.

— Вы меня не узнаете? — немного помолчав, спросила Охотница.

— А разве мы знакомы? — удивленно спросила та. — Мы уже где-то встречались?

— Лично я вас вижу впервые, — призналась Охотница.

— Извините, тогда я правда не понимаю, откуда я могу вас знать, — смутилась хозяйка магазина.

— Присмотритесь как следует, может быть, вспомните, — настаивала Охотница.

Раздосадованная хозяйка заподозрила, что над ней пытаются подшутить. Но потом сообразила.

— Вы та самая…

Охотница уже привыкла, что ее все узнавали. Комо — маленький город. Она ответила так же, как и обычно.

— Да. Я его мать, — всегда отвечала она.

Хозяйка смутилась еще сильнее. А Охотница начала свой рассказ:

— Моего сына задержали на третий день поисков. Он пытался купить бутерброд на вокзале в Милане, расплатившись мелочью, которую собрал, прося милостыню. Он признался не сразу. Утверждал, что невиновен, и хотя на нем обнаружили кровь зарезанной девушки, он продолжал обвинять в убийстве какого-то незнакомца, проникшего в дом через окно.

Женщина слушала не перебивая, что было хорошим знаком.

— Мы с мужем тут же пошли в полицию, и нам позволили поговорить с сыном несколько минут. Когда я его увидела, он казался обиженным, точно побитая собака, и, клянусь, я готова была задушить его собственными руками. А он все повторял, рыдая и всхлипывая, свой бессмысленный рассказ. Но на какое-то мгновение я увидела, как в его глазах мелькнула некая черная тень, и все поняла. Он не только не раскаивался в содеянном — ему было наплевать.

Женщина внимательно смотрела на Охотницу, пораженная ее рассказом.

— Лишь мать может понять, что происходит в душе у ее сына. И я поняла. Поняла с такой ясностью, какой хотела бы избежать. И тогда я сказала себе: «Господи, сделай так, чтобы ему не поверили, чтобы никто не купился на эту отвратительную ложь».

Охотница глубоко вздохнула.

— Мы думаем, что знаем наших детей лишь потому, что подарили им жизнь, но часто любовь, которую мы к ним испытываем, уводит нас от правды, и мы отказываемся видеть очевидное. Однако в душе мы уже знаем ответ… И если ты ничего не сделала, чтобы помешать ребенку совершить зло, это твоя вина.

— Почему вы мне это рассказываете? — взволнованно спросила женщина.

— Потому что у вашего сына есть белый «порше» и потому что его молодая и красивая подруга скрывает следы побоев под свободной одеждой и слоями косметики. И еще потому, что я сама заметила слишком поздно…