Я бил «сталинских соколов»

Наша схватка с этим одиночным истребителем длилась несколько минут. Один за другим мы атаковали его, но пилот «Харрикейна» был опытным воином и знал множество уловок. Много раз я выходил на удачную позицию, но никак не мог прицелиться. Наконец этому великолепному пилоту на помощь пришли другие русские летчики, на сцене появились «Харрикейны» и «миги».

Вот теперь бой стал по-настоящему жарким. Я снова оказался на хвосте у нашего первого противника, и завертелась безумная карусель. Раз за разом русский истребитель оказывался у меня на прицеле, но я не стрелял, так как не был уверен, что попаду. Мы продолжали нашу дуэль, пока не появился другой «Харрикейн», который попытался зайти мне в хвост. Я не прекратил погоню, так как в этом случае первый противник получил бы шанс атаковать меня. Я решил, что мой преследователь не столь опытен, как пилот, который находился впереди. Его стрельба была отвратительной. Я старался увернуться от него, но при этом приказал своим товарищам снять преследователя у меня с хвоста. Оглянувшись, я увидел, что два «Брюстера» пошли нам вдогонку, и вскоре преследователь отвязался от меня.

Теперь наша дуэль продолжилась без постороннего вмешательства. Русский истребитель передо мной начал вираж, и я последовал за ним. Противник некоторое время оставался у меня на прицеле. С дистанции около 50 метров я дал первую очередь. Трассирующие пули ударили по мотору и кабине. Самолет сильно задымил и попытался удрать, спикировав к аэродрому. Я последовал за ним и быстро сократил расстояние. С дистанции 20 метров я дал вторую очередь. Шасси «Харрикейна» вышло наружу, самолет вошел в крутой штопор и разбился в лесу. Куски самолета и обломки деревьев полетели в разные стороны - таков был конец моего искусного противника.

Все вражеские самолеты исчезли, поэтому я вызвал своих пилотов, из которых я видел только Нипу, чтобы вернуться домой. Мы с Нипой уже взяли курс на свой аэродром, как я услышал, что лейтенант Пекури призывает на помощь. Он передал, что ведет бой с большой группой русских самолетов. Так как пулеметы Нипы не работали, я отправил его домой, а сам в одиночку полетел на помощь Пекури. Я запросил, где он находится. Пекури быстро ответил: «Северо-восточнее Сегозера на высоте 8000 футов».

Менее чем через две минуты я оказался на месте, но никого не увидел. Я вызвал Пекури по радио, но не получил ответа. Оглядевшись, я заметил 2 «Харрикейна» угрожающего вида, которые подходили сзади сверху. Я повернул навстречу, и один из русских отвернул. Тогда я резко бросил истребитель на прежний курс. Второй «Харрикейн», имевший значительно большую скорость, метнулся за мной, но затем развернулся прямо передо мной. Мне оставалось только поднять нос своего истребителя, прицелиться и дать длинную очередь. Эффект получился потрясающим. «Харрикейн» охватило пламя, и, волоча за собой хвост дыма, он рухнул на землю. На месте падения вспыхнул лесной пожар.

Второй мой противник находился где-то выше, но я не видел его. Я продолжил закладывать виражи и наконец краем глаза заметил, как он несется на меня сверху, ведя огонь из всех пулеметов. Я попытался увернуться, но «Харрикейн» легко повторил мой маневр. Мы летели на высоте 3000 футов. Я бросил самолет в пике, дав полный газ. Я постоянно дергал ручку в разные стороны, так что мой «Брюстер» вертелся, словно змея. Земля приближалась с угрожающей скоростью, и я начал аккуратный выход из пике. Но когда я увидел, что русский истребитель гонится за мной, непрерывно стреляя, у меня не оставалось иного выбора, как продолжить пикировать.

Но теперь мне пришлось тянуть ручку на себя в самый последний момент, обеими руками изо всех сил. Я был уверен, что не сумею выйти из пике и врежусь в лес на этой безумной скорости! В глазах у меня почернело. Я ничего не видел и ждал только грохота удара. Но затем перегрузки ослабли и зрение вернулось ко мне, я обнаружил, что набираю высоту. Больше я своего противника не видел. Вполне возможно, что он не сумел повторить мой запоздалый выход из пике и врезался в лес, но я в этом совершенно не уверен.

Единственным повреждением моего истребителя, которое он получил от таких перегрузок, стало раздавленное заднее стекло фонаря, которое влетело внутрь кабины. Но на самолете не оказалось ни одной пулевой пробоины.

Когда я вернулся на аэродром, то увидел, что все остальные пилоты уже там. Лейтенант Пекури и сержант Анттила выпрыгнули с парашютами, но благополучно вернулись к своим. Лейтенант Пекури потратил 5,5 часа на то, чтобы добраться до линии фронта. А вот сержанту Анттиле на это потребовалось двое суток. Мое звено уничтожило 5 вражеских самолетов, а звено Пекури - еще три.

Рыбалка в пресноводных озерах Восточной Карелии была просто превосходной, и мы освоили это искусство. Ходить вообще никуда не требовалось, моя палатка стояла на берегу реки Суны, как раз там, где она образовала небольшой пруд. В этом пруду водилось огромное количество щук, и буквально за пару минут мы могли наловить рыбы на целый день.