Я бил «сталинских соколов»

Я дежурил вместе с лейтенантом Кале Терво. Мы прыгнули в кабины истребителей и взлетели бок о бок. По пути мы постоянно получали сведения о бомбардировщике, послужившем причиной тревоги, но скоростной Пе-2 ускользнул, прежде чем мы его догнали. Вместо этого мы получили новое сообщение о двух истребителях, которые летели мимо Лавенсаари на восток. Мы резко свернули в сторону, чтобы успеть перехватить их до того, как они окажутся над Ораниенбаумом.

Постепенно отдельные облачка начали собираться в тучи. Мы прорвали облачный слой, и перед нами как на блюде появились наши противники - ЛаГГ-3 и «Томагавк».

Терво летел рядом, когда я взял на прицел ЛаГГ-3, летевший сзади. Русские пилоты, похоже, нас вообще не видели, так как мы выскочили из туч совершенно неожиданно. У меня было достаточно времени прицелиться и дать очередь из двух пушек и двух пулеметов с дистанции 50 метров. Счет стал 1-0 в мою пользу. «Лагг» получил смертельную дозу. Он вспыхнул и разбился на берегу недалеко от Ораниенбаума.

Я быстро переключился на «Томагавк», но его пилот увидел, что произошло, и повернул на меня. Я был вынужден отвернуть, так как моя скорость упала, и тогда в атаку пошел Терво. Цель вертелась перед моим ведомым, как увертливый угорь, поэтому Терво промахнулся.

Но теперь, как мне показалось, пилот «Томагавка» потерял меня из вида, и я быстро пристроился ему в хвост. Я уже приготовился стрелять, когда русский внезапно отвернул. К счастью, поворот «Томагавка» немного запоздал, так как мои пули уже вспарывали ему фюзеляж. Должно быть, они поразили пилота, потому что самолет неожиданно перешел в крутое пике, и пилот не выпрыгнул с парашютом. Второй вражеский пилот нашел свою смерть менее чем в миле от своего товарища.

Этот воздушный бой пробудил к жизни зенитные батареи, которые обрушили на нас настоящий шквал раскаленного металла. Мы решили, что самое время возвращаться на базу. Мы уже начали подниматься, чтобы пробить облачный слой, как увидели подходящие с севера три истребителя И-16 «Рата». Судя по всему, они увидели нас в то же самое время, потому что тоже пошли вверх сквозь рваные тучи и повернули обратно. Мы погнались за ними. Но как только мы поднялись над облаками, русские нырнули обратно. Мы последовали за ними.

Самолет прямо передо мной заложил крутой вираж. Я огляделся, но не увидел рядом больше ни одной «Раты». Я обстрелял свою цель из всего бортового оружия, и в результате у нее отлетело правое крыло. Пилот выпрыгнул из самолета, как чертик из коробочки, и вскоре болтался под зонтиком своего парашюта.

И пилот, и самолет приземлились возле озера Харьявалта. Мы не могли обнаружить никаких следов двух других русских истребителей и потому направились домой. Ровно через час после взлета мы выключили моторы самолетов, стоящих на линейке.

Летом нам приходилось дежурить почти непрерывно, потому что часть нашей эскадрильи находилась в готовности даже ночью. Никого это не волновало, и никто даже не пытался увильнуть от очередного дежурства. Воздушные бои были возможны в любое время суток, потому что сейчас ночи стали почти такими же светлыми, как дни. Кроме того, по ночам над Южной Финляндией летали на большой высоте какие-то таинственные самолеты. Мы сбили пару из них, и оказалось, что это бомбардировщики американского производства «Бостон». Охотясь за ними, мы потеряли мастер-летчика Ютилу и его самолет.

Командиром нашей эскадрильи стал майор Эйкка Луукканен, после того как во время учебного полета 27 марта разбился майор Эрнроот. Луукканен подавал пример всем пилотам тем, что чуть ли не чаще других вызывался дежурить.

24 июня, в день летнего солнцестояния, мы с младшим лейтенантом Туре Маттилой искали цель, замеченную наблюдателями возле южного побережья Финского залива. Гадая, как именно можно привлечь внимание противника, мы неожиданно заметили два старых И-153 «Чайка», которые выруливали к северному концу летной полосы аэродрома Лавенсаари.

Наш план атаки уже был готов. Туре полетел к северному берегу острова, чтобы отвлечь внимание зенитных батарей, а я остался на юге на высоте 10 000 футов, укрываясь на фоне солнца и выжидая удобный момент для атаки.

Когда позади первой «Чайки» поднялось облако пыли, означавшее, что она взлетает, я бросил истребитель вниз и помчался над самыми верхушками деревьев к этому месту. «Чайка» взлетела прямо передо мной, показав свое брюхо со все еще выпущенным шасси. Я всадил в него очередь. Сначала ничего не было заметно, но, когда я проскочил мимо русского истребителя, он упал рядом с летной полосой и загорелся.

Моя высота теперь была 300 футов, а скорость 685 км/ч, поэтому у меня не было времени обстрелять второй самолет, который вышел на старт и приготовился к взлету. Я отказался от повторной атаки. Это была плохая идея, так как сейчас все зенитные орудия были настороже.

Я проскочил над кораблями в гавани, и они открыли по мне огонь, лишь когда я уже выскочил за пределы досягаемости. Только после этого я смог вздохнуть свободно и с облегчением вытереть пот со лба.