Я - богиня любви и содрогания

Не молитвами едиными меня можно ублажить! Печенье тоже сойдет! Я стряхивала крошки с подола платья, и пыталась осознать весь масштаб трагедии. Сейчас у меня воды отойдут, и во мне родится настоящий поэт! Шелестели страницы книг, а я попросила зеркало не беспокоить меня и не отвлекать от столь важного мыслительного процесса! Сейчас-сейчас! Главное, не спугнуть музу!

«Шелли превратилась в одну огромную, дрожащую мурашку. Она изнемогала, мысленно благословляя тот день, когда их с Брайаном свела судьба. Все ее женское естество жаждало его губ, которые она находила безошибочно. Феерия чувств обуяла ее разум. Любовь, вспыхнувшая с новой силой, заставляла ее трепаться в его объятиях… «Тепло», — подумал Брайан».

Я подавилась печеньем, осмотрелась по сторонам и поставила на место занимательную книгу с кричащим названием «Мой ненасытный любовник». Ладно, попробуем подойти к вопросу творчески! На бумаге появился размашистый заголовок «Молитва от неразделенной любви». Перо пощекотало мне щеку, а я в тяжких муках родила первый куплет.

«Чувств не видно в нем не зги, дай, богиня мне мозги! Без него не пропаду, нового себе найду! Нервы не буду трепать себе, чай, не последний мужик на земле! Отношениям конец, кто ушел, тот молодец!»

Я несколько раз перечитала новую молитву, а потом размашисто дописала: «Повторять сорок раз и вдумчиво!».

Муза уже начала понимать, что у нас с ней не по любви, когда я принялась за следующую молитву «От мужика, который мало того, что ничего делать не хочет, так еще и постоянно придирается». Она попыталась улететь, но я ловко вернула ее обратно, поглядывая на потрепанные обложки женских романов.

«Несмотря на внешний лоск, пусть богиня даст мне мозг! Он всегда найдет причину, чтоб со мной не быть мужчиной! Я — не дура и не стерва, мне важнее мои нервы! Пусть идет туда, где лучше! Пусть другую бабу учит! Как меня это достало! В мире мужиков навалом! Отношениям конец, кто ушел, тот молодец!».

Внезапно бумажка с недописанной молитвой «От регулярных измен», которая начиналась словами «О, богиня, дай мне разум, чтобы выставить заразу!», слетела со стола и упала на пол перед молчащим зеркалом. Я бросилась ее поднимать, посадив кляксу на молитву «От жены — пилы», но бумажка отлетела к зеркалу. Странно! Очень странно! Я наклонилась за ней и увидела что-то странное в самом нижнем углу моего зеркала. Создавалось впечатление, что не хватало небольшого кусочка стекла. Я провела пальцами, в надежде, что это просто грязь, но нет! В нижнем левом углу действительно не хватает осколка!

Я подняла листок, схватила музу и стала насиловать ее дальше, сочиняя молитвы на все случаи любви. Ночь прошла в поэтическом душевном порыве, зато на столе лежала целая стопка убойных молитв, которые призывают не только меня, но и здравый смысл! Я даже успела несколько часиков вздремнуть, удивляясь, что зеркало все это время молчало в тряпочку, которым я его заботливо протерла перед сном.

— Так, покажи мне храм! — сонно потребовала я с утра, любовно прижимая к груди свои рукописи. Зеркало всколыхнулось, а перед моими глазами предстала ужасающая картина! Я сначала подумала, что мне это снится, но потом поняла, что нет. Создавалось впечатление, что из целого остались только колонны и стены! Пострадала даже моя статуя! Какая-то сволочь отбила ей руки. Мне почему-то кажется, что это был мужчина, который предчувствовал скорое расставание со своей внезапно одумавшейся пассией, переосмыслившей их отношения после прочтения одной из моих молитв. Ни розовых шелков, ни чаш, ни подсвечников! Ничего не было!

— Богиня!!! — наперебой кричали молодые жрицы, падая ниц перед изувеченной статуей. — Мы звали тебя, звали! Но ты не пришла! Нас ограбили!

— И не только! — мечтательно вздохнула старая жрица любви, глядя странным, долгим взглядом куда-то в сторону дверей.

— Позарились на старые святыни! — причитали жрицы, кланяясь статуе. Простите, но я не в курсе, что за старые святыни? Я их ни разу не видела, между прочим.

— Хоть кто-то на них позарился! Думала что все, но нет! Есть еще удаль в старых святынях! — согласилась старая жрица, снова мечтательно вздыхая.

— Опознать сможете? — нервно произнесла я, откладывая молитвы и кирпичи на возможную реконструкцию храма.

— Частично! — покачала головой старая жрица, пока молодые обливались слезами и всхлипывали. Погодите-ка? А их разве восемь было? Что-то я не вижу самой младшей…

— Это культисты! Они живут в пещерах за городом и грабят наши храмы! Покарайте их, о, богиня! — взмолились жрицы, а их розовые накидки развевались на сквозняке сломанных дверей.

— Только не сильно! Они… они…, - опустила бесстыжий взгляд старая жрица. — Они старались!