Я больше не бельгийская принцесса

Теперь предстояло объяснить Франсуа, что этот выходной он проведет без меня. Как он орал, даже рассказывать не буду. Я была и предательницей, и неблагодарной, и глупой русской, которой только и нужно, что показать себя мужикам полуголой. И зачем только я сказала, что работать нужно в фитнесс-клубе с бассейном?

Но все-таки после часа воплей, ругани, моих и Сашиных слез, я ехала на своем рено Твинго по окружной дороге, курила в окно, наплевав на запреты, и была очень довольна собой. Да, 50 евро – небольшая сумма. Но не ради нее я ехала в этот несчастный клуб. Я ехала туда, чтобы куда-нибудь ехать, ехала, чтобы что-то делать, а не сидеть дома, ехала для того, чтобы с кем-нибудь разговаривать, кого-нибудь увидеть, может быть, завести новые знакомства. Ведь уже год я изо всех сил пытаюсь найти свое место здесь, но пока, увы, безрезультатно. Поэтому я была готова ехать куда угодно и пробовать себя во всем, лишь бы найти себе здесь применение. В галерею на Гран Пляс я попала случайно через потомков Пушкина и работала там за двадцать евро в день. Проводить время в самом центре Брюсселя каждую пятницу было, конечно, забавно, но беда была в том, что в галерею никто не заходил. Если честно, не галерея это была вовсе, так – фикция. Три скульптуры одного российского скульптора, почетного члена академии художеств, красовались на первом этаже его же дома, который он каким-то чудом выкупил у города. Как он это сделал, для меня так и осталось загадкой. Сам же почетный член жил в Москве и приезжал в Бельгию два раза в год. Я же по просьбе Пушкиных открывала галерею и сидела в ней с двенадцати до пяти каждую пятницу, а в конце месяца получала сто евро. Визовый центр, в котором я работала четыре остальных дня в неделю, фикцией не был, но работать там мне не нравилось. Одним словом, я находилась в постоянном поиске, тайно надеясь, что мне повезет, и я смогу попасть на бельгийское телевидение. Франсуа меня, естественно, не понимал. Кричал, что работа с визами – дело неплохое. А когда я заводила разговоры о своих желаниях, разводил руками и переводил тему. «Дорогая, в жизни не всегда получается делать то, что хочется, – глубокомысленно заявлял он, – вот я тоже хотел бы получать три тысячи и работать в Ситроене, к примеру, ездить два раза в год отдыхать и погасить наконец-то кредит за дом! А что я делаю? Я живу на пособие. Вот и ты довольствуйся тем, что имеешь. Получилось устроиться в визовый центр, радуйся и работай!» Как меня раздражали эти разговоры описать словами сложно. Я кричала Франсуа: «Но ты не можешь работать в ситроене! У тебя даже образования нет никакого! Ты только школу закончил! О чем говорить! Ты не можешь ничего, потому что не хочешь, тебе удобно жить на пособие! А я училась! Понимаешь?! У меня цель была, я чего-то хотела и хочу! И штамповать визы – это не мое! Что значит, в жизни не всегда получается так, как хочется? Да, не всегда, конечно. Но я знаю, что если чего-то хотеть, к чему-то стремиться, это обязательно будет!» Франсуа, конечно, не понимал меня, просто не мог понять. Но я себя понимала. Поэтому-то и ехала в клуб, потому что работа с детьми – это, конечно, не работа на телевидении, но все-таки.

Клуб был элитный. У входа в два ряда были припаркованы дорогие машины зажиточных бельгийцев, которые здесь играли в сквош, пили крик и посещали хамам. Ну, возможно, и на беговых дорожках бегали.

Я немного растерялась, когда вошла на респшен, уж больно все тут было дорого.

Зато Жиль не растерялся и нисколько не удивился, увидев меня вместо Олеси. Объяснил, что мне нужно провести три часа с группой детей, что возраст у них разный, что сначала нужно с ними позаниматься гимнастикой, потом провести эстафеты, а последний час – бассейн. Вот и все. Делов-то!

Действительно..

– А мне сказали, что за ними в детской комнате нужно посмотреть..

– On s’est tropme. Проходите в раздевалку, через десять минут в розовом зале соберется группа детей.

Жиль показал мне, где можно переодеться и ушел. Странно, дорогой клуб, большие деньги люди платят, чтобы ходить сюда. А у меня даже не спросили документы, и доверят детей каких-то, чтобы я сними три часа развлекалась. Как-то чересчур. Вот тебе и частный бельгийский клуб. Зато когда я со своим дипломом государственного петербургского университета хотела устроиться на работу в креш (в местные ясли) помощником воспитателя, меня не взяли. Чтобы подтирать носы малолетним детям в государственном учреждении, нужно иметь специальный диплом о дошкольном воспитании. Вот так-то, а в элитном фитнесс-клубе, ничего не нужно.

Я стояла в розовом зале и ждала свою группу. Думала, какие эстафеты провести детишкам. Что там обычно с ними делают? Бег в мешках, кто дальше плюнет?

Впрочем, ни то ни другое с доверенными мне малышами провести не получится. Когда я их увидела, точно поняла, ничего не выйдет. Потому что Жиль привел мне группу из семи человек. Двоим из которых на вид было года два-два с половиной, одному мальчику лет восемь, остальным – четыре-пять лет.

– Voila! Profitez bien!

Да уж, насладимся по полной…