Я больше не бельгийская принцесса

Мы с ним еще какое-то время посидели за столом. Поскольку разговаривать нам с Сэм и Мод было не о чем, а мужчины с бокалами водили хороводы вокруг мангала, сидели мы молча. Только Мод вела беседу с Сашей. Она интересовалась, как поживает его мама, рассталась ли с Мишелем, с кем начала встречаться. Ну нормальная такая беседа с пятилетним мальчиком. Когда же она спросила у Саши о том, спал ли уже новый мамин кавалер у них дома, я забрала Сашу, и мы пошли гулять с Лаской по окрестностям нашей деревни.

Первым делом мы отправились к ослам. Ушли от шоссе, где стоял наш дом, свернули на проселочную дорогу и зашагали. По обеим сторонам дороги поля были засеяны кукурузой.

– Когда маис созреет, придем за ним. Соберем и сварим дома, а потом будем есть с солью. Знаешь, как вкусно будет, – рассказывала я Саше.

– Папа не разрешит. Воровать нельзя.

– Что значит воровать? Мы просто возьмем несколько початков, когда будут убирать с поля. Когда ее собирают, всегда остается на земле, вот мы и соберем.

– Все равно папа не разрешит..

– Да мы его и спрашивать не будет. Просто соберем и все.

Саша кивнул, но как-то неуверенно, он-то хорошо знал своего отца.

Мы подошли к ослам. Два серых и один черный – Сашин любимый – они издалека завидели нас и уже тыкали свои морды в изгородь, показывая нам, как они хотят есть. Ослы всегда хотят есть. Такие уж они обжоры. Мы кормили и кормили их сочной зеленой травой, рвали и просовывали между прутьев, а они брали стебли своими мягкими губами, пережевывали и качали головами.

Оборвав всю траву возле ограды, мы пошли дальше. Шли и болтали: о коровах и ослах, о школе и Сашиных друзьях, о том, кем он хочет стать, когда вырастет. В общем, о том, о чем нормальные взрослые люди говорят с детьми. А еще я пообещала как-нибудь порисовать с Сашей красками. Оказывается, ни разу еще за свои пять лет он не держал в руках кисточку и никогда не рисовал акварелью или гуашью.

– Мама говорит, что я все перепачкаю, – объяснял Саша, – краски же такая вещь. Нельзя мне еще рисовать.

– Все тебе можно, не слушай ты никого, порисуем.

Саша улыбнулся.

Вот у них, у этих бельгийцев, какие установки. Лучше не разрешать ребенку рисовать, чтобы не испачкался, чем дать возможность маленькому человеку почувствовать цвет. Бред какой-то. Они вообще мало что детям разрешают. И ничему не учат. Когда я год назад приехала жить к Франсуа, Саша не умел даже одеваться самостоятельно. Ему не разрешали. Вымыть руки сам он тоже не мог. Просто протягивал ладошки и ждал, пока ему их намылят. Ничего он не умел. Его даже кормили, чтобы не испачкался и на пол не уронил. Я, честно говоря, думала поначалу, что он отстает в развитии, что у него какой-то диагноз. Потому что он особенно ни во что не играл, не бегал, не кричал. Он сидел обычно аккуратно одетый, с уложенными гелем волосами, у себя в комнате и тихонько играл в своих бономов – человечков: всадников или героев звездных воинов.

Но потом выяснилось, что все с ним нормально. Просто ему ничего нельзя, а то испачкается, порвет новую рубашку, или еще что. Однажды я рассказала Саше, что можно лазить по деревьям и собственноручно затащила его на дерево в нашем саду. Саше понравилось, Франсуа орал на меня. «Как ты можешь предлагать ребенку такое?» – кричал он. Я пыталась объяснить, что все под контролем, что я его страховала, что он не свалился бы с этого несчастного дерева. Но выяснилось, что дело вовсе не в том, что Франсуа опасался за здоровье сына, он переживал, что тот порвет джинсы. «Это дурные манеры – лазить по деревьям!» – подытожил муж.

«Comme tu veux», – ответила я, но все равно, когда Франсуа был чем-нибудь занят, например, футболом по телевизору, мы с Сашей лазили на дерево. Даже я залезала назло мужу.

В общем, Саша – вполне нормальный ребенок. На той неделе я научила его кататься на велосипеде. Франсуа кричал что-то про дополнительные колесики, которые нужно непременно прикрутить к велосипеду, но я смеялась ему в лицо. «Саше уже пять лет! Какие колесики? Себе прикручивай!» «Но Тома я учил кататься на четырех колесах. И это, скажу тебе, не так просто. Ты же все всегда знаешь наперед! Вы же, русские, самые умные!» И еще добавил свой коронный аргумент, мол, детей я никогда не воспитывала, откуда мне знать, как их учить. Но я тогда взяла Сашу и ушла с ним и велосипедом на площадку возле муниципального бассейна. Часа полтора мы с ним тренировались, и домой Саша уже ехал на двух колесах совершенно спокойно. Ну упал, может, пару раз, зато был счастлив и город собой.