Я больше тебе не враг (СИ)

Я всю ночь над этим голову ломал после того, как ушел от бывшей жены. Над этим, и еще над удивительным «на хрена?!»

Ответа ожидаемо не нашел ни на один вопрос, ни на второй.

Я вчера как увидел слезы в глазах этой заразы, как почувствовал ее кипящую ревность, так с катушек слетел. Сначала вызверился, так что чуть не прибил, а потом… а потом случилось то, что вообще не подчиняется законам логики.

Пора уже просто признать, что меня попросту коротит рядом с ней. Отключается здравый смысл, рациональность, даже сраная гордость и та отваливается. Что имеем в остатке? Дурака.

Утром, когда рассвет еще только начал проклевываться, я сваливаю из проклятого дома. На фиг я его вообще купил? Точно не в себе был, не докапался, наверное.

Голова варит с трудом, но работа, наоборот, идет складно. После финансовых потерь из-за развода и предшествующих ему событий, Вселенная будто решила искупить свой проступок и подогнала вагон удачи. Получалось все, за что бы ни взялся.

Большое проект с партнерами из Норильска в разгаре. Еще два других внезапно наклюнулись. Не такие крупные, но меньшими трудозатратами. С администрацией все гладко, один за другим попадаются достойные участки, которые удаётся увести раньше, чем о них пронюхают конкуренты. Денежными поток стал в разы шире.

Правильно говорят, что если одна дверь захлопнулась, то непременно должна открыться другая. Потерял на семейном фронте, приобрел в бизнесе.

Загруженность дикая, но я кайфую от нее, с остервенением хватаясь за подвернувшиеся возможности, потому что так остается меньше времени на всякий хлам, от которого сердце в лохмотья и грудная клетка наизнанку. Работа — мой костыль, который не позволяет окончательно развалиться.

А потом…

Потом случается Армагеддон, не вписывающийся ни в одну схему. И начинается он со звонка:

— Максим Владимирович, вас беспокоят с поста охраны.

— В чем дело? — у меня как раз обеденный перерыв. Аппетита нет, поэтому сижу у себя и глушу черный, несладкий кофе. С недавних времен я против любых добавок.

— К вам посетитель. Говорит, вы будете рады видеть старого доброго партнера.

Я силюсь понять о ком речь. Вроде никому встречу не назначал, никто меня о приходе не предупреждал.

— У партнера есть имя? — хмыкаю в трубку.

— Да. Волкова Александра Викторовна.

Я чуть со стула не лопнулся, когда услышал это.

— Что? — то ли сиплю, то ли хриплю, дергая галстук, превратившийся в удавку, — что ты сказал?

— Александра Викторовна Волкова, — повторяет он в другом порядке. По отдельности — нормальные составляющие, а вместе — полный трындец.

Если бы в этот момент кто-нибудь видел мою перекошенную морду, то точно бы вызвал или скорую, или сразу дурку.

— Пропустить?

— Да!

Я не позволю этой суке снова скрыться.

Из динамика раздается доброжелательное:

— Проходите! Максим Владимирович ждет вас.

Очень жду. Аж дымлюсь от нетерпения.

Пока Красноволосая змея ползет по зданию, я набираю Стефа. Он отвечает не сразу, с задержкой и звучит хмуро:

— Слушаю.

— Ко мне на работу явилась Алекса! Поднимается в кабинет.

Секундная задержка, потом раздается откровенно облегченное:

— Фу-у-у-ххх. А я не знал, как тебе сказать, что в страну-то она вернулась, а перехватить мы ее не сумели. Улизнула прямо из-под носа, как настоящая змея.

— Теперь приползла ко мне.

— Мы рыщем по всему городу, пытаясь ее найти, а она сама к тебе пожаловала, — хмыкает Стеф, — Совсем без тормозов. Отбитая.

— Я бы сказал по-другому, но материться неприлично.

— Ты аккуратнее там, мало ли что у нее в голове. Постарайся задержать ее, чтобы не свалила, а я парней пришлю.

— Задержу, — угрюмо произношу и отбиваю звонок.

Сердце разгоняется. В нем нет того волнения, которое охватывает, когда злюсь на Таську. Нет ни пламени, ни тоски, ни бессилия. Зато полно лютого холода и ненависти.

Я вспоминаю, как сначала дурел от нее, не понимая истинных причин. Как в одночасье наступило похмелье. Потом крутило от страха, что все раскроется, а она смотрела своими жуткими равнодушными глазищами и улыбалась…

Нет, пожалуй, свою бывшую жену я ненавижу гораздо больше, чем эту красноволосую суку. Серый кардинал, мать ее.

Время идет. Мне кажется стрелки часов, висящих на стене, наматывают бешенные круги по циферблату, а Алексы все нет и нет.

Я сижу, как кол проглотивши. Руки стиснуты в замок, дыхание через раз. Вся моя суть сейчас собралась в один злющий, бешенный комок. Слушаю. С содроганием жду того момента, когда донесется цоканье каблуков. Мой личный триггер, пусковой крючок. Этот звук теперь ассоциируется только с ней.

От нетерпения подкидывает. Я с трудом заставляю себя сидеть на месте и бездарно дергаюсь, когда звенит селекторный. На автомате жму «ответить».

— Максим Владимирович. К вам пришли.

— Пусть заходит.

Хищник во мне припадает к земле, готовый наброситься и разорвать. Надо держать себя в руках, иначе Стефу придется отскребать ее останки с асфальта под моими окнами.

Я жду эту гребанную стерву. Однако дверь отворяется, и в кабинет входит нечто, совершенно не похожее на ту Алексу, которую я знал. Холеную, породистую, обожающую каблуки и дресс-код.