Я больше тебе не враг (СИ)

Она думает, что мы ответственно подошли к лечению, а на деле Максу просто повезло. Он как чуял, что можно давать, а что нет. Такой вот заботливый сукин сын.

Кабинет мы покидаем в молчании. Макс забирает у меня скомканный лист и коротко бросает:

— Идем, — не смотрит на меня, но я чувствую его напряжение.

Что, любимый, тоже думаешь о том, что все могло быть иначе?

Глава 11

После поездки к врачу состояние просто дебильное. Тошно до невозможности, а с другой стороны – рад словно дурак фантикам. Когда слушал перестук маленького сердца, прям гордость взяла. Мое. И никакие тесты не нужны.

Интересно, пацан или девчонка? Врачиха сказала, что пока рано пытаться что-то рассмотреть, а меня прям распирает. Вроде, как любой мужик, сына хочу, а вроде и принцессу. Жаль, что и то, и то не получится.

Раньше был уверен, что у нас с Таськой двое будут, девочка и мальчик, теперь придется довольствоваться кем-то одним. Второй если и родится, то не от нее…и не от меня.

Ппц, короче. Полный и беспросветный.

На обратной дороге бывшая жена безотрывно смотрит в окно, задумчиво кусая кончик пальца. Взгляд стеклянный, и мне это не нравится. Я не привык видеть ее такой: разобранной, притихшей и несчастной.

Хотя…какое мне дело до ее счастья или несчастья? Никакого.

И тем не менее царапает. Неприятно, колюче, ядовито. Особенно когда замечаю, как неосознанным движением ведет по щеке, смазывая одинокую каплю. Даже не замечает этого, в отличие от меня. Я, как дебил, ловлю каждую деталь и каждый жест, мой внутренний радар хреначит на полную, и ничем его не перебить.

Когда проезжаем мимо аптеки, я вспоминаю про рецепт, лежащий в кармане, и заруливаю на парковку.

— Жди.

Она даже не оборачивается в мою сторону, лишь едва заметно кивает и продолжает смотреть в окно.

Я покупаю пилюли и тороплюсь обратно, поточу что в какой-то момент коротит и кажется, что, воспользовавшись моим отсутствием, бывшая жена попробует сбежать. Но она на месте, кажется, даже ни разу не пошевелилась за это время.

Бросаю ей на колени пакет:

— Как принимать знаешь.

— Знаю, — оборачивается ко мне и ровным голосом произносит, — отпусти меня.

— Нет.

— Ты же ненавидишь меня.

— И что? Тебе же ненависть не помешала провести рядом со мной два года.

Усмехается невесело и, покачав головой, снова отворачивается к окну.

— Значит, в отместку столько же меня продержишь?

— Меньше, — я выруливаю на дорогу, — гораздо меньше. Месяцев так шесть-семь.

Она морщится, прекрасно понимая, что я имею в виду.

— Шесть месяцев на цепи, а потом пошла на хрен? Так?

— Может на хрен, а может еще куда. Пока не решил. Пока моя задача откормить тебя, чтобы не была зеленой, как поганка.

— У меня нет аппетита.

— Мало волнует. У ребенка должно быть все необходимое, значит и у тебя оно будет.

— Надо же, какой заботливый. Прямо отец года, — ядовито выплевывает она, — жаль Влад об этом не в курсе.

Снова она про этого Влада. Знаю, пацан ни в чем не виноват, но у меня заранее к нему негативный настрой. Меня задолбало, что мне постоянно ставят в вину, что я его «бросил». Нельзя бросить того, кто не имеет к тебе никакого отношения.

Но я молчу. Надоело доказывать, что я не олень и впустую сотрясать воздух. Надо дождаться результатов от Стефа и, уже имея их на руках, разговаривать.

— А Сашка? Ее тоже шесть месяцев будешь мариновать?

— Не уверен, — холодно улыбаюсь, — мне тут стало известно о ее диагнозе. Вот думаю, а не отправить ли ее на принудительное лечение. Что скажешь?

Таисия окатывает меня яростным взглядом, но ничего не успевает сказать, потому что мой телефон, лежащий на приборной панели, оживает.

На экране высвечивается скупое «Мария», и я даже не сразу понимаю, кто это. Лишь спустя десяток секунд доходит, что это та девка, что подцепил в баре.

Тася старательно делает вид, что не заметила этой надписи.

Ну-ну…

Не знаю, какой бес в меня вселяется, но я отвечаю:

— Слушаю.

— Максим, привет, — томный голос с поволокой.

Раздражает сразу, сходу, по первым нотам, но я делаю вид, что все нормально.

— Ну, привет.

Кажется, Таисия каменеет на соседнем сиденье. Не шевелится, не моргает. Я только вижу, как рука на колене сжимается в кулак.

— Как дела? Чем занимаешься?

Нет ни малейшего желания с ней разговаривать. Я не любитель вести пустые беседы с ненужными людьми, а она как раз ненужная. Разовая. Тот самый эксперимент, который был нужен, для того чтобы осознать всю глубину катастрофы.

— Работаю.

— Жаль, — приторно вздыхает в трубку, — а я думала, может увидимся? Сходим куда-нибудь…

— В следующий раз.

Получается немного резко, и она тут же включает режим покорности:

— Я понимаю. Работа она такая… Созвонимся позже?

— Непременно.

— Целую.

— Ага, — я скидываю звонок и на автомате отправляю ненужный контакт в черный список. Никаких созвонов.

Таисия не выдерживает и тускло интересуется:

— Твоя?

— Моя.

Только боюсь, мы разные понятия вкладываем в эти слова. Ну и пусть.

— Понятно, — закусив губы, переводит взгляд на окно и за всю дорогу больше ни разу не смотрит в мою сторону.

Я выдыхаю, когда высаживаю ее у ворот лесного дома. Дожидаюсь, когда мужики ее забирают, а сам уезжаю.