Я бросаю тебе вызов

— Лила, — прорычал Мэддокс мое имя. Вытащил почти полностью. Его твердая длина прижалась к моим складкам, и я сжалась, чувствуя пустоту. — Плохая, плохая девочка. Ты устраиваешь ему хорошее шоу?

Одним сильным толчком он вошел обратно внутрь, и мои губы разошлись в безмолвном крике. Мэддокс!

Мэддокс не остановился. Мы оба издали сдавленный звук, стон… всхлип.

Это было быстро, жарко и грязно.

Мой взгляд не отводился от мужчины. Мэддокс снова врезался в меня, пока я смотрела, как совершенно незнакомый человек заставляет себя кончить при виде того, как мы трахаемся.

Мои стоны стали громче; Ворчание Мэддокса звучало в моих ушах резче. 

— Лила. Лила. Блядь, Лила.

Напряжение в моем сердце усилилось, моя матка содрогнулась, а моя киска содрогнулась вокруг члена Мэддокса. Я попыталась проглотить свой крик, но когда он заколотил внутри меня, задев это сладкое, чувствительное место… Я отпустила.

Мои глаза закрылись, когда я кончила так сильно, что мои колени ослабли, а ноги почти подкосились. Он тоже нашел свое освобождение, его тело сжалось, когда он дернулся против меня.

— Так. Блядь. Красиво, — простонал Мэддокс.

Незнакомец тоже нашел свое освобождение, прежде чем он засунул свой член обратно в штаны, слегка помахал нам и отошел от своего окна.

Иисус, Боже! Пиздец!

Мэддокс обнял меня за талию, удерживая в вертикальном положении, пока я качалась на перилах крыши.

Что… мы… только что сделали?

Я сморгнула туман, но мой мозг, похоже, не работал. Мое сердце так сильно билось о грудную клетку, что я думала, что останется неприятный синяк. Мое тело было похоже на бесформенное месиво… Я была такой…

Я не могла думать. Не могла дышать. Не могла…

Мэддокс медленно вышел из меня, и я вздрогнула от внезапного ощущения пустоты. Его губы прижались к моему плечу, прежде чем он развернул меня и притянул в свои объятия. Его костюм был в беспорядке, а мое платье было измято. Мои волосы, вероятно, тоже были в беспорядке, добавляя моему взъерошенному виду.

— Довольно романтично, тебе не кажется? — Мэддокс проскрежетал мне в ухо, пока его сперма капала по моим бедрам.

— Это совершенно новый смысл романтики, Коултер, — сказала я, затаив дыхание.

Мэддокс усмехнулся, прежде чем затянуть мои губы в долгий поцелуй. 

— Я стремлюсь доставить удовольствие, Гарсия.

О да, я была очень довольна.

Мэддокс Коултер умел делать грязную романтику очень хорошо.

 

 

 

ГЛАВА 5

 

Мэддокс

 

Наше пребывание в Париже подошло к концу.

Одна неделя. Семидневный роман.

А теперь мне оставалось только убедить Лилу остаться со мной… навсегда.

Но навсегда - это было очень долго. Вечность была всего лишь мечтой, красивой фантазией, думал я.

Я догадался, мне просто нужно было убедить ее, что нам хорошо вместе. Действительно чертовски хорошо. Достаточно хорошо, чтобы мы стали парой и просуществовали очень долго. Как бы пошловато это ни звучало (пошловатость не подходила моему характеру, но для Лилы я буду своей собственной версией пошлого романтика), я мог видеть свое будущее с Лилой.

Я не любил, или думал, что не любил. Но она была всем, чего я когда-либо хотел, и это пугало меня до смерти. Она была кусочком рая с адским огнем.

К концу вечера Лила Гарсия должна была стать моей девушкой.

Не имело значения, если мне пришлось привязать ее к кровати и трахнуть ее достаточно хорошо, чтобы убедить ее. Если она хотела романтики, я был готов дать ей и это. Это и все остальное, что она хотела. Лила не собиралась больше держать нас в дружеской зоне.

Я уже чувствовал, как поднимается ее барьер, закрывая меня. Я знал, что она обеспокоена; Я тоже. Когда мы вышли из аэропорта, Лила держалась между нами на осторожном расстоянии. Расстояние, которого не было во время нашего пребывания в Париже. Конечно, его там не было, я был весь в ее киске за последние семь дней.

И мы. Не собирались. Возвращаться. Назад. К. Друзьям.

К черту это. Мой член согласился.

— Я рада вернуться домой, — сказала она, перекидывая дорожную сумку через плечо. — Я беспокоюсь о Райли.

— С ней все будет в порядке, — успокоил я, потянувшись к ее руке. Это было по привычке, почти как инстинкт, который теперь был привит мне. Прикоснуться к ней, обнять ее, поцеловать ее.

Лила уклонилась от моего прикосновения, и я сдержал рычание. Проклятье! Ее губы были сжаты в твердую линию, так как она избегала смотреть на меня. Я схватил ее чемодан и подкатил его к своему черному «Бентли». 

— Я попросил Колтона оставить нам машину.

— Тебе не нужно было этого делать, — сказала она, ставя сумку на заднее сиденье. — Мы могли бы взять Убер домой.

— Я знал, что тебе это не понравится. — Я запихнул наши чемоданы в багажник, прежде чем обойти машину со стороны водителя. Лила уселась на пассажирское сиденье.

Возможно, она преодолела свой страх перед машинами. Она была в порядке, когда ездила со мной, но ей было неудобно садиться в машину с кем попало. По крайней мере, еще нет.