Я буду Будда

– А как же сострадание? – спросил Краснов и как-то так вскочил на этом вопросе и подался вперед на мальчика, что я начал переживать за здоровье последнего. – Сострадание как? – уточнил Краснов.

В этот момент он очень походил на Будду. На его гневную эманацию. Мне захотелось его нарисовать или сфотографировать.

– Дим, выпьем? – сбил я Краснова и увидел неподдельную благодарность в глазах мальчика.

«Долго мы тут не протянем», – подумал я.

– Пидорааааасы! – раздался вопль откуда-то из-за забора.

Глава 90

На следующий день приехали бабы. Две. Краснов воспрянул. Краснов из тех мужиков, что не оставляют другим шансов. Он слишком большой и слишком прекрасный. Мне кажется, женщины в его присутствии познают свою первобытную природу. Им тут же мерещатся мамонты, пещеры и бдсм времен каменного века.

Дамочки приехали познать бесконечность, но в конце первого же дня пребывания стало понятно, что ничего, кроме хуя Краснова, они не познают. Несмотря на конкуренцию, что составлял Краснову местный повар.

Готовить повар не умел. Он умел бухать, как не в себя, зато носил волосы в хвост и индийскую рубаху с огромным санскритским «Ом» на спине.

Когда скрывалось солнце, повар садился под самой большой сосной и начинал читать ЧОД. В оригинале – это древняя тибетская практика по искоренению собственного эгоизма. Но повару больше всего нравилось, что в этой практике используется бубен и кость, приспособленная под то, что в нее можно дудеть.

Дамочкам это очень нравилось. Кость. Бубен. Длинные волосы в хвост. Луна, блять! Сосна! Но все это не имело значения, когда появлялся Краснов. Была в нем какая-то первобытная сила, против которой любой бубен бессилен.

Повар Краснова ненавидел, потому что понимал – пока здесь есть Дима Краснов, повару ничего не светит. Ни просветления, ни пизды заветной.

Глава 91

Удивительные персонажи здесь обитали. Такое можно увидеть только в межсезонье, когда в ретритном центре нет никаких монахов, докторов тибетской медицины или еще каких-нибудь йогинов. В их присутствии и когда здесь полно народу, они не выходят на территорию без четок, постоянно бубнят под нос мантры, а если к ним подойти и спросить сигаретку, закатят глаза и скажут: «Ом». Сейчас они настоящие. Завхоз пиздит мыло и туалетную бумагу. Мальчик, ну, тот, что главный, распределяет бюджет между собой, поваром и мастером массажа. Мастер массажа, как рассказал мне Краснов, прячется здесь от уголовного преследования. Успешно. Уже лет пять. Помимо массажа он еще владел хиромантией и гадал на картах. Как он умудрялся все это сочетать с буддизмом, было непонятно, но это работало. В финансовом плане.

Краснов предлагал расписать приехавших барышень на двоих, но мне не хотелось. Я прислушивался к себе и даже переживал, что с организмом что-то не так. Но нет. Трахаться хотелось, но только с Нелли.

Я представлял, как пахнут эти женщины, как выглядит их пизда, и у меня тут же падал. Заходил в туалет и дрочил на Нелли. Это было странно. Я не сдерживал себя. Не думал о том, что спалюсь на измене. Просто хотелось Нелли.

Краснов сказал, что это старость. Мне казалось, что это любовь. Хуй его знает, кто из нас был прав.

– Я люблю тебя, – написал я Нелли в вотсапе.

– Я тоже тебя люблю, – ответила она. – Когда ты приедешь?

– Скоро, – ответил я.

– Я скучаю.

– Я тоже.

Глава 92

Курить сигареты на территории ретритного центра было запрещено. Бухать запрещено не было, а курить – да.

Я вышел за ворота и закурил. Эта была такая ночь без звезд, в одну из которых Кинг и Лавкрафт написали свои самые ужасные ужастики.

Деревья казались чудищами, а каждый шорох бросал в дрожь. Кто-то ухал в лесу. Я бы подумал, что так ухает филин, но я никогда не слышал этого. Выл пес. Наверное, не большой. Больше тоскливо, чем страшно.

– В этом нет смысла, – сказал кто-то сзади.

Мне показалось, что это именно тот момент, когда можно наложить в штаны и ни капли не сожалеть об этом. Я резко повернулся и сказал:

– В чем? Кто ты, блять?!

– Я – Маша. Во всем этом вокруг.

Она подошла ближе. Я отпрянул от неожиданности. Она была похожа на лешего. Взъерошенные волосы, лицо в царапинах. Одежда порвана и грязная.

– Это тебя выгнали? – спросил я.

– Меня, – ответила Маша.

– За что?

– Я ебанутая.

– Это честно.

– В прямом смысле, – сказала Маша и достала сигарету. – Есть зажигалка?

Я дал ей прикурить.

– Я болею, – продолжила Маша, – натурально.

– Чем? – спросил я.

– Хуй его знает. – Она бросила докуренную наполовину сигарету и достала новую. – Дай прикурить.

Маша затянулась так глубоко и сладко, что мне самому захотелось курить.

– Клинит. Вроде все нормально, а потом что-то происходит и начинаю бесноваться. Раньше по церквям ходила. Не помогло. Теперь вот у буддистов думала покой найти.

– А в больницу? – спросил я.

– Я боюсь, – ответила Маша. – Мне кажется, они меня оттуда не выпустят.

– За что отсюда выгнали?

– Повара знаешь? – спросила Маша.

– Знаю.

– Я думала, он крутой, с бубном ходит. Ходила с ним под сосну, а он меня там потом чуть не выебал.

Я ему рожу расцарапала.

– Ясно. Может, нажремся? – предложил я.