Я буду Будда

А вот мальчик в костюме зайчика. Друг мальчика стоит рядом в костюме человека-паука, поэтому зайчику уже сейчас хочется убивать людей. Потому что ни один мальчик не мечтает о костюме зайчика.

В детстве у меня тоже один раз был костюм. И это был костюм зайчика. Рядом стоял друг в костюме мушкетера. Мне тоже хотелось убивать людей. Но я еще был не способен осознать такое желание, поэтому злился на Машку в костюме снежинки. Она слишком радовалась тому, что костюм получился очень красивым. Я больно дернул ее за косичку. Машка подумала, что это сделал мушкетер. Потому что слишком залихватские нарисованные усы. А зайчика в такой низости никто никогда не заподозрит.

Из бывших зайчиков должны получаться отличные чикатилы и другие маньяки обширных лесопарков. Никто их не заподозрит.

Некоторые взрослые так и не расстались с этими костюмами. Одна моя знакомая по-прежнему живет в костюме принцессы. Сорокалетняя принцесса с пронзительным взглядом и тремя разводами.

Другой знакомый так и ходит в костюме зайчика. Пакостит, но все думают на мушкетера. Потому что у зайчика пухлые щечки, и по цветочку всем дамам в коллективе на восьмое марта. Начальнику коньяк на день рождения и страстный петтинг эрогенных зон самолюбия.

Я знал точно, что если у нас с Нелли появится ребенок – никаких зайчиков!

Так было еще в январе. А в марте мы расстались.

Глава 103

Я никогда не думал, что несколько слов, сказанных в запале, могут меня уничтожить. Еще в воскресенье она лежала у меня на плече и я был счастлив. А в понедельник, в обед – телефонный разговор и все.

Кинул в рюкзак трусы, носки и поехал в Подмосковье в город О.

Мы и до этого ругались с Нелли, и я вот так уезжал, но, еще не доезжая до места, знал, что завтра вернусь и буду просить прощения. Теперь все было иначе. Я на сто процентов был уверен, что это конец.

Не знал, как буду с этим справляться, но точно знал, что справлюсь. Месяца три и все. Так я думал. Месяца три, и все пройдет. Уляжется, забудется, и можно будет жить дальше.

Глава 104

Самая ужасная мысль, которая меня посещала – это то, что Нелли скоро будет кто-нибудь ебать. Мою Нелли. Я же знаю каждую ее трещинку, и все это будет пользовать кто-то другой.

Думал, будет проще, но мне оказалось некуда себя деть. Каждое утро я надеялся, что проснусь с какой-то другой мыслью, но каждый раз это была мысль о Нелли.

Пару раз я звонил. Один раз звонила она. Единственное, чем это расставание отличалось от всех остальных в моей жизни – мы берегли друг друга. Даже после того, как расстались.

Мне даже начало казаться, что я знаю, что такое любовь.

Любовь – это беречь друг друга. Но что-то подсказывало, что через годик-другой формулировка изменится.

Единственное, чего я так и не понял в женщинах к тридцати восьми годам – почему они не пукают? В просторечье – не пердят.

Я никогда не слышал, чтобы женщина пукала. Даже в самых беззащитных состояниях – сон. Даже в самых невменяемых состояниях – опьянение. Никогда. Как у них получается? Может, в них какой-то дополнительный резервуар для накопления есть, черт его знает. Странные существа.

Самый неприличный звук, который я слышал в исполнении женщин – это когда трахаешь ее сзади. В женщину воздух набивается, и потом очень смешной звук получается. Одна барышня мне рассказала, что даже задавалась в свое время вопросом, а понимают ли мужчины, что это воздух выходит и откуда он выходит. Понимают. Угу.

Любовь – это не пердеть.

Глава 105

Я позвонил Краснову. Мы так и не виделись после ретритного центра. Краснов обрадовался. Сказал:

– Давай нажремся.

– Давай, – ответил я.

Он жил на ВДНХ. Когда сказал адрес, я подумал: «Откуда у тебя, сука, деньги, чтобы снимать там квартиру?»

Он и не снимал. Краснов жил у женщины.

Мы выпили почти две бутылки водки, когда она пришла.

– О! Ян! – сказала она.

– Маша? – спросил я.

– Я, – ответила Маша.

Это была та самая сумасшедшая Маша, которую выгнали буддисты. Я обрадовался ей. Сейчас она совсем не походила на странную женщину в палатке. Красивая, стильная, такое ощущение, что из-за нее может пожар в доме случиться.

– Как? – спросил я у Краснова, когда Маша ушла в другую комнату.

– Да как. Вот так, – ответил Краснов, и я почему-то его понял.

– И как она? Не буянит?

– У нее теперь другая шиза. Хочет из России уехать.

– А чего?

– Слишком много сидит в фейсбуке. У нее кругом враги теперь, ФСБ и тирания.

– Ясно, – сказал я.

– Через месяц уезжаем.

– С ней поедешь?

– Да. Это любовь, походу, Ян.

– Ну ты, я даже не знаю, пиши, что ли.

– Ладно, – сказал Краснов.

А дальше я не помню. Помню только, что утром не мог оторвать голову от подушки и думал, что умру.

Глава 106

Я приехал домой и включил телевизор.

«Пожар в торгово-развлекательном центре „Зимняя вишня“. Пожару присвоен третий номер сложности по пятибалльной шкале, на территории Кемеровской области введен режим „чрезвычайная ситуация“ федерального уровня и объявлен федеральный уровень реагирования. Площадь пожара – 1600 квадратных метров. В результате пожара погибло 60 человек, в том числе 41 ребенок», – сказали в новостях.