Я буду любить тебя вечно (СИ)

Женя. За него я по сей день воюю с мамой. Это женщина каждое утро упорно твердит, что этот парень мне не пара, что рано или поздно он меня бросит. Наиграется и забудет. Вычеркнет из своей жизни, словно выплюнет невкусную жвачку. Мама приводит сотню доводов, почему он мне не пара и доводит меня до того, что я сама начинаю сомневаться, а правильно ли я поступаю. Буду ли я счастлива рядом с ним.

Отголоски прошлого болью отдаются в душе, напоминая о проклятом споре, но я упорно их прогоняю. Это прошлое. Его нужно отпустить и забыть. Я знаю Женю настоящим. Таким, каким знают его немногие. Может, даже никто.

Сегодня один из самых важных дней в моей жизни, я готова обвести его красным маркером в календаре. Я уверена, что запомню его на всю жизнь. Сегодня мы с Женей покинем этот небольшой городишко и отправимся в новую жизнь. Только я и он, а еще учеба и семейный быт.

Готова ли я жить с ним вместе? Да. И пусть я никогда не жила с парнем и даже не представляю, какого это, постоянно просыпаться в одной кровати и видеть его сонного по утрам. Но я хочу все это попробовать как можно скорее. За еду и уборку я спокойна — стыдно не будет. К чистоте приучена, а готовку я люблю. Она меня успокаивает, навевает новые идеи и порой несбыточные мечты.

— Вика, ты с ума сошла? — орет мне в спину мама, семеня следом вот уже битый час и раз за разом вырывая из моих дрожащих рук мои же вещи. — Ты что удумала? У тебя свадьба через месяц, а ты?

— Да кто тебе сказал, что я замуж за него выйду? — взрываюсь, словно граната на поле боя. — Я не люблю его!

Боже, что за дурдом творится в этом доме с самого утра?! Я ведь даже не собиралась никому говорить о своем отъезде. Думала оставить всего лишь записку, где подробно напишу, что все давно решила, и так будет лучше для всех. Я даже вчера написала ее, но мама…

Она словно вихрь ворвалась ко мне в комнату и, гневно шипя, начала размахивать моим билетом на поезд у меня перед носом. Я кое-как отобрала его, не порвав, и спрятала в задний карман джинсов. И как бы я ни старалась ей объяснить, что придуманный ею брак, — это самая настоящая глупость, что никто счастлив не будет, — она не понимает.

— Вика, девочка моя, хватит вести себя как неразумное дите. Все уже решено.

— Для кого решено? — упираюсь в нее гневным взглядом и вырываю из ее цепких рук свою любимую кофточку. Да что она в самом деле хватает мои вещи? Я же пакую чемодан, собираясь на вокзал, в конце концов.

— Как для кого? Для тебя и Паши.

От вида ее изумленного лица мне хочется биться головой о стену. Непробиваема. Упряма. А ведь когда-то была другой. Любящей. Заботливой. Внимательной. Что с ней сделалось за последние несколько лет, что я перестала в этой красивой и ухоженной женщине видеть свою маму?!

— Мм, — топаю ногой и швыряю в раскрытый чемодан очередную кофточку. — Я уезжаю учиться. Какая к черту свадьба, мама?

Последняя попытка достучаться до ее потерянного сознания. Должна же она понять, что учеба — это не пустая блажь.

— Самая обычная, Вика. Мы с тетей Катей уже заказали ресторан, выбрали пригласительные, — она продолжает говорить-говорить, а я закипать, словно чайник.

— Да вы с ума сошли! — взвизгнув, падаю на пол, больно ударяясь коленями и утирая слезы, трясущимися руками начинаю закрывать проклятый чемодан, что так и норовит развалиться на части.

Осталось немножко. Совсем чуть-чуть, и я покину этот город раз и навсегда. Начну жить с чистого листа рядом с любимым парнем. Построю карьеру. Потом мы приобретем домик у озера, заведем лабрадора и родим детей.

… Прохладный ветер приятно дует в лицо. Касается пушистых ресниц, заставляет жмуриться и улыбаться одновременно. Я медленно поднимаю голову к ясному небу, подставляя лицо к последним лучам солнца перед закатом. Позволяю им ласкать мою скромную персону, притаившуюся на скамейке, около входа на железнодорожный вокзал.

Мы договорились встретиться здесь в восемь вечера. У скамейки, что стоит напротив массивных резных дверей, ведущих в главный зал вокзала. На часах диаметром полтора метра, что расположены аккурат над массивными дверьми, семь сорок восемь. Нервным движением откручиваю синюю крышку на бутылке с водой, делают маленький глоток. Вода обволакивает горло, немного успокаивает. Но только немного. Я здраво понимаю, что Женя опаздывает. Сильно опаздывает.

Когда приятный женский голос объявляет о прибытии нужного поезда, резко подрываюсь с обшарпанной скамейки и забираюсь на нее с ногами. Начинаю вертеть головой в разные стороны и даже подпрыгивать, глупо надеясь увидеть его макушку в толпе спешащих на поезд пассажиров. Снова смотрю на массивные часы у главного входа — семь пятьдесят восемь. Жени нет.