Я буду любить тебя вечно (СИ)

Десять лет назад первый наш совместный отпуск мы решили провести в Мачу-Пикчу. На высоте две с половиной тысячи метров над уровнем моря, в «городе в облаках» Вика сделала меня одним из счастливейших людей на планете. Она призналась, что беременна. Двойней.

Я до сих пор помню ее слезы, крупными каплями скатывающиеся по покрасневшим щекам. Помню счастливую улыбку, что озарила ее лицо и одновременно заставила мое сердце биться чаще. Помню ее подрагивающие руки, вцепившиеся в мою шею, словно в спасательный круг.

Я помню ее, красивую и счастливую, на фоне стен старого города.

В принципе, сейчас ничего не изменилось. Вика по-прежнему для меня самая лучшая женщина на свете. И я совру, если скажу, что в моей голове проскальзывали мысли о расставании. Такого никогда не было и не будет. Особенно после того, как она подарила мне сыновей. Двух. Сразу.

После того тяжелого разговора, когда я застукал Вику пьяную вусмерть, и она открыла двери в свою наглухо замурованную от посторонних людей душу, позволила прикоснуться к себе кончиками пальцами и почувствовать неописуемый спектр боли и сожаления, что мучали ее на протяжении долгих лет, я не смел заводить разговор о детях. Решил пустить все на самотек, но в тайне мечтал о большой и дружной семье. Оказалось, мечтала и она. Свершилось чудо — мы стали родителями близнецов.

Маленькие кричащие комочки выросли, теперь это дети со своим забавным мнением и абсолютно разными интересами. Сыновья похожи только внешне, у них абсолютно разный характер, что вводит меня и Вику в тупик. Порой нам вынужденно приходится разрываться между ними, чтобы угодить обоим.

Нам настолько хватает этих двух сорванцов, что о третьем ребенке даже думать не хочется. Помню, несколько лет назад Вика заикнулась об еще одном малыше, и я даже подумал, а почему бы и нет? На следующий день Марк подхватил в школе ветрянку, за ним слег и Мишка. За ту долгую неделю, что Вика сидела дома и занималась лечением пятилеток, она превратилась в свою тень. Пропал озорной блеск в глазах, улыбка стала искусственной. И даже несколько килограмм веса, которые она упорно считала лишними, исчезли как по щелчку пальцев. Устав на все это смотреть, я взял выходной, чтобы ей помочь. К вечеру я не чувствовал себя живым, двое детей высосали все соки, оставив оболочку. Тогда я не выдержал и поинтересовался, хочет ли Вика еще детей, ответом мне стал звонкий смех и тихое нет.

Сейчас Миша растет любвеобильным парнем, тянется ко всему, до чего в состоянии дотянуться и обворожить своей лучезарной улыбкой. В возрасте одного года он первым успел охмурить нянечку. Что скрывать, Мишка ее любимчик по сей день.

Только вот это не меняет того факта, что его лучшим другом по-прежнему является Мопс, которого Вика завела десять лет назад. И именно с ним сын любит проводить большую часть свободного времени, и только потом идут брат и все остальное. Поскольку в парк мы ходим, чтобы выгулять Мопса, что занимает часа полтора, этого времени вполне хватает, чтобы между братьями завязалась война за внимание.

Марк растет до жути ревнивым парнем, а потому несложно догадаться, кто чаще выступает зачинщиком неприятностей. Он напоминает меня в юности, по крайне мере, мама постоянно об этом твердит, когда видит внуков. Я соглашаюсь с ней только в том случае, когда вижу его за починкой очередной им же разобранной до мелочей вещи. Тогда я действительно узнаю в нем себя.

Со дня нашей свадьбы прошло достаточно много лет, только вот мое общение с Викиными родителями так и не наладилось. Ее мать меня по-прежнему ненавидит и при каждом удобном случае пытается задеть побольнее, но все же охотно пользуется деньгами, что каждый месяц ей перечисляет Вика. И машиной из моего личного автопарка — вот уже второй год. Что касается отца Вики, то здесь все просто. У нас нейтралитет. Он не лезет в нашу семью со своими советами, я не препятствую общению с внуками, в которых он души не чает. Кстати, про общение, что-то мне подсказывает, что, несмотря на мягкость характера, Мишка выберет сильную профессию и пойдет по стопам деда.

— А вечером ты скажешь, что соскучился по маме, и предложишь вариант, где мы будем проводить время вместе, — начинает дуться Мишка, догадываясь о моих намерениях.

Я более чем уверен, что так и поступлю, иначе поднимется очередной скандал между близнецами. Я люблю своих сыновей и готов поддержать каждого из них, но допустить вторую мировую войну в доме не могу. Возможно, кто-то посчитает, что в воспитании детей я полный профан, так вот — соглашусь. Я слишком много им позволяю и практически ничего не запрещаю, и только потому, что отсутствую дома достаточно много времени. Вика же пытается быть строгой, но стоит этим двум хитрюгами улыбнуться, как ее женское сердечко екает. И как бы она ни старалась, близнецы с удовольствием вьют из нее веревки, а она, мило улыбаясь, допускает это. И на каждое мое «надо быть построже» я слышу тихое, но уверенное «отвали».