Я буду любить тебя все лето

– Я ей не нравлюсь не в этом плане. Она не хочет встречаться со мной, потому что… наверное, ей не нравится моя душа или типа того. Она верит в Бога. Понимаешь, верит не так, как большинство. Она ходит в церковь, молится, соблюдает посты. Она на самом деле верит. Ее вера живая. Понимаешь?

– И тебе сразу захотелось затащить такую девушку в постель?

– Вначале да. Но… – сказал Касьян, глядя на свои руки. Отец знал его лучше, чем кто-либо, но как же неловко было обсуждать с ним это. – Теперь все иначе. Я скучаю по ней. Мне ее не хватает.

– Сынок, все очень серьезно. Ты должен быть уверен, что она не очередная, а единственная. Потому что если у вас что-то не получится, ты разобьешь ей сердце, может быть, даже ее жизнь. Подумай над этим прежде, чем действовать. И действуй, если ты и вправду решился. – Отец поднялся с дивана и направился к кухне. – Я ужинать и спать. Завтра опять рано вставать.

– Папа, а как ты понял, что мама особенная?

Отец остановился, как вкопанный у дверей. Уверенность, с которой он давал советы сыну, улетучилась в одно мгновение. Он медленно повернулся и, глядя Касьяну в глаза, тихо произнес:

– Это сразу понятно. Что девушка особенная.

– Ты до сих пор ее любишь?

– Да, – произнес уставший от работы мужчина и скрылся в другой комнате, чтобы больше не слышать вопросы от сына, не отвечать на них, потому что сил, ни физических, ни душевных, больше не было.

Касьян ушел в свою комнату. Он тоже больше не хотел задавать вопросы. Ответы были и так на поверхности. Он достал со шкафа пыльную коробку, которую поклялся никогда не открывать. Но Касьян открыл. И первое, что он увидел, это фотография всех их, папы, мамы, Касьяна и Кати десятилетней давности. Они все без исключения улыбались. Значит, они все-таки когда-то были счастливы? Ведь, не могли их улыбки быть ненастоящими. Слезы покатились из его глаз. Касьян вытирал их рукавом толстовки, а они все равно катились ручьем. В гневе он отшвырнул желтую коробку под кровать. Там ей и место. Больше он не поддастся слабости и не откроет ее. Касьян не простит мать. Никогда. И сестру. Они предали самое лучшее и самое светлое. Пусть отец и дальше общается в сети с дочерью, пусть лелеет надежду, что Катя приедет к нему на летние каникулы. Теперь она Кэйт. И она не приедет. Слишком стыдно. Слишком поздно.

Взгляд Касьяна упал на горшок с цветущей фиалкой. Он купил его для Светы заранее, чтобы подарить на следующем свидании. Но она с ним порвала. И Касьяну теперь приходилось самому поливать цветок, каждый раз думая о Свете, о том, где она и о чем думает. Думает ли она о нем, или ей действительно было противно находиться рядом с ним? Глупости! Не могла она так отвечать на его поцелуй, если ей было противно. А вот, если бы она узнала о пари, то возненавидела бы его. Но Касьяну было уже не до пари. Ему бы разобраться со своими чувствами и начать действовать.

Касьян опять полез на стул, чтобы забрать со шкафа еще кое-что. Что-то очень важное. Это была толстая тетрадка со стихами. Его стихами. С одиннадцати лет он писал сюда все, что было у него на душе. С четырнадцати стал ходить на литературные курсы и выигрывать в конкурсах чтецов. Его стихи были полны подросткового воодушевления, стремления к борьбе и правде. Касьян выступал всегда в черном, а на голове был цилиндр. Цилиндр не сохранился, а вот, тетрадка с его творчеством осталась. Последние страницы были исписаны строками, разрывающими сердце. Тогда он выплескивал всю накопившуюся обиду на маму и сестру. А потом прошло какое-то время. Касьян отвлекся на девушек и институтскую жизнь. И больше не писал и не участвовал ни в каких конкурсах.

Касьян открыл тетрадку, пролистнул до чистой, белоснежной страницы и принялся писать:

Ты мне сказала – Я слепой,

Не вижу истины и света.

И соглашался я с тобой,

И в том была твоя победа.

Где свет? Когда кругом туман

окутал все непроходимо.

В чем истина, а где обман,

И что по жизни все творим мы.

Я знаю только лишь одно -

В твоих глазах летали ангелы.

Мое же сердце сожжено,

Ведь черти подносили факелы.

Такой слепой и обожженный,

Не смогший истины познать,

Иду никем не побежденный

В неверье душу распинать.

Глава 7. 21 мая

Света сдала последний экзамен и должна была бы радоваться этому событию. Она по-прежнему маленькими, но усердными шажками шла к красному диплому. Все происходило так, как она и планировала. Сдать успешно сессию, поучаствовать в студенческом конкурсе исполнителей и музыкантов. В выигрыше она была не так сильно уверена, хотя ей, конечно же, хотелось этого. Но теперь все поменялось. Раньше Свете хватало лишь смотреть на Касьяна издалека, любоваться его профилем, спортивной фигурой, но теперь, когда она узнала его уже вблизи, ей не хватало их разговоров, взглядов, касаний рук. Ей не стало хватать Касьяна вблизи себя. Света по-прежнему хваталась за мысль, что если бы Касьян был бы другим, более правильным, все могло бы быть иначе.

– Ах, вот где ты! – подлетела к Свете Маша. – Сдала на пять?