Я буду любить тебя всю зиму, посыпанную вечностью

К сожалению, времени на злорадства у меня нет (ведь вместо того, чтобы просто дать мне уехать, твой друг заставляет меня писать тебе эту фигню, будто тебе, правда, будет легче принять тот факт, что тебя снова использовали, если я сам скажу тебе об этом). Но раз это так необходимо, то: Скайлер, тебя опять предал человек, которому ты абсолютно безразлична. Не знаю точно, в чём дело: в твоей наивности или в моей даре убеждения, в любом случае все складывалось прекрасно, и теперь мне остаётся лишь только поблагодарить тебя за это веселье. Честно говоря, я уже боялся, что ничего интересного в этом городе не произойдёт, но тут появилась ты и заставила меня отложить свои помыслы о возвращении в Италию на целых два месяца. Не думай, что сейчас я уезжаю только из-за тебя, это бы произошло рано или поздно, просто теперь, раз ты всё знаешь, мне здесь больше делать нечего. И ещё кое-что: если у тебя вдруг появилось желание забрать свою дурацкую пластинку, то спешу огорчить – я разбил её и выкинул в мусор.

P.S. Мои глаза в тебя не влюблены, —

Они твои пороки видят ясно.

А сердце ни одной твоей вины

Не видит и с глазами не согласно."

Упершись взглядом в стену напротив, я неподвижно сижу, совершенно лишённая возможности двигаться, возможности дышать. Не знаю, сколько времени проходит, когда я улавливаю скрипучий звук шагов в коридоре. Это он. Да, я знаю, это Стив пришёл, чтобы объяснить мне это ужасное недоразумение и сказать, что любит меня и никогда бы не предал моего доверия. Пронзительный стук, и я, сорвавшись с места, открываю дверь.

Глава 59

Надежда избавиться от разрывающей изнутри боли стеклянным шаром падает с огромной высоты моих ожиданий и вдребезги разбивается об беспощадную реальность.

– Дорогая, ты как? – заботливо спрашивает Меган. Абсолютно опустошённая, я возвращаюсь и сажусь на пол, облокотившись спиной к кровати и прижав ноги к груди. Она садится рядом на ковёр и кладёт помятый бумажный пакет. – Я принесла тебе еду. Поешь, уже полдень. – За её словами снова следует кромешная тишина. – Скай, – подруга кладёт руку мне на плечо, – если хочешь, я могу рассказать… Хотя лучше позже, сейчас тебе нужно успокоиться.

– Говори, – осипшим голосом прошу или даже, скорее, требую я.

– Если от этого тебе станет легче… Спрашивай, что хочешь.

– Он сам тебе всё рассказал? – сдавленно спрашиваю я, не отводя взгляд от стены напротив.

– И да, и нет. О твоём дяде я узнала от знакомых Стива через пару дней после моего дня рождения. Конечно, сначала я не поверила в то, что он бы такое рассказал кому-то вроде тех парней, ну, знаешь, благородными их точно не назовешь. А на вечеринке я впервые заметила эти его уловки в поведении с тобой… Парни используют их для того, чтобы влюбить в себя девушек, и… Стив не был исключением. Я тебе уже говорила о том, что несколько лет назад он подкатывал ко мне, но я быстро поняла, что он ненадёжный парень, и…

– Почему ты не рассказала мне о том, что слышала от его друзей? – перебиваю я.

– Я до последнего надеялась на то, что это всего лишь сплетни, и Стив вообще не поддерживает с ними общение. А когда я заметила, что он тебе небезразличен, то попыталась дать понять, что это не самый подходящий вариант. – Не дождавшись ответа, она продолжила: – Мне стоило рассказать тебе всё, что я слышала… Если бы я только знала, что он, действительно, тебе нравится, я бы сделала это намного раньше.

– Что он тебе лично сказал?

– Вчера я говорила со Стивом, точнее, мы с Энди говорили, ну и, как понимаешь, он не стал ничего отрицать.

– Он сказал вам о… – Я тяжело сглатываю. – Сказал о Ли?

– Да, – кивает она, поджав губу. – Скай, я просила его не делать это, но он лишь высмеял твою боль. Не хочу повторять эти ужасные вещи, но, знай, я не согласна ни с одним его словом. И это письмо… Он не имел права рассказывать о нём кому попало. Это просто низко!

– Какое письмо?

– Ну… То, что Чак написал тебе.