Я буду одевать ее в индиго

Неста мигом расправился с гамбургерами и пил кофе, когда я повторил свой вопрос.

— Допустим, нам попался отличный агент в бюро путешествий, — пробурчал он.

Я подождал, пока он поставит чашку, а потом тыльной стороной ладони влепил ему крепкую пощечину. Голова Несты откинулась назад, глаза закатились.

Майер вскочил и закричал на меня:

— Ты что делаешь?! Ты не имеешь права так поступать! Дай ему немного опомниться, и он все объяснит.

— Еще бы! Если до него не дойдет, я ему буду это втолковывать, пока что-нибудь не сломаю. Он нам все как миленький расскажет, и без уверток, потому что еще не знает, сколько у меня есть возможностей проверить его слова. Я знаю, что три года назад этот слюнтяй чуть не загремел в тюрьму за хранение наркотиков. Я знаю, что несколько раз он был в доме Боуи на Крикет-Байо. Я точно знаю, когда и сколько денег Бикс получила в Кулиакане. И я знаю про него еще массу других вещей, и ему же будет лучше, если то, что он расскажет, подтвердится. Майер, ты бы сходил прогуляться. Есть вещи, смотреть на которые тебе не понравится. У тебя для этого слишком слабый желудок.

— Знаешь, Макги, это тебе лучше пойти прогуляться! — выпалил Майер.

— Буду на террасе. Помяни мое слово, приятель, я тебе скоро понадоблюсь.

Я вышел, хлопнув дверью. За это время Майер постарается продвинуться как можно дальше, а потом наступит моя очередь и, возможно, таким способом нам удастся его расколоть.

Стоя на крыльце, я прислушивался к их голосам, хотя слов разобрать было невозможно. Вначале в основном говорил Майер, но затем все чаще стал доноситься голос Несты. Что ни говори, а Майер в таких делах настоящий волшебник.

Считается, что разговор как таковой составляет лишь небольшую часть общения. Главное — это та атмосфера, которую Майер каким-то непостижимым образом умеет создавать вокруг себя, обладая даром понимания, поощряющим собеседника на откровение.

Через полчаса, убедившись, что Майер вытянет из Несты все, я дошел до отеля, взял в баре, холодного пива и вернулся к коттеджу. В воздухе висел тяжелый аромат цветов. На зеленых лужайках работали садовники. Поливальные установки, пощелкивая, медленно разбрызгивали воду большими кругами, и птицы купались и чистились в опадающей водяной пыли. Гибкая загорелая девушка в ярко-оранжевом бикини стояла в одиночестве на вышке для прыжков в воду, используя перила как станок для балетных упражнений. Ее волосы были спрятаны под купальной шапочкой, украшенной пластиковыми маргаритками.

Моя рука со стаканом холодного темного пива замерла на полпути ко рту, едва я осознал — да, точно такая же шапочка была вчера на Елене, и внезапно ощутил такой жгучий порыв желания к этой девушке из Гвадалахары, что был сам поражен. Бекки уничтожала потребность в сексе, Елена же, напротив, только усиливала ее. После долгих лет борьбы за звание чемпионки в этой области и будучи уверенной, что она достигла этого, Бекки была бы ошеломлена, обнаружив симпатичную неопытную латиноамериканку, которая оказалась лучшей из них двоих, гораздо более возбуждающей, нежной и куда более чувственной.

Существуют вещи, в которых практика не помогает стать лучше. Например, ведь гроза никогда не практикуется. И морскому прибою занятия по гидравлике тоже ни к чему. Олени и кролики не измеряют, как высоко они прыгнули, чтобы потом вернуться и попробовать еще раз. Вот скрипачи должны работать над этим и учиться. Как и вратари, бейсболисты и акробаты. Но в этой работе по приобретению опыта и навыков искусство любви превращается в нечто совершенно ему несвойственное.

Я вернулся к коттеджу посмотреть, как идут дела у Майера, и заглянул в окно. Неста сидел, закрыв лицо руками. Майер жестом приказал мне исчезнуть.

Сев на каменную скамейку, я попытался вспомнить о Бикс Боуи что-нибудь особенное. Ничего не получилось.

Вот у Майера, конечно, о ней сохранились самые яркие воспоминания, яркие, а теперь еще и болезненные.

Когда я наконец вернулся, Майер сидел на крыльце, погруженный в мрачную и унылую задумчивость. Заглянув в окно, я увидел растянувшегося на кровати Несту, укрытого одеялом.

Я сел рядом с Майером.

— Ну как?

— Меня сейчас стошнит.

— Так плохо?

— Да, плохо. И… безнадежно. Все напрасно.

— Ты все из него вытащил?

— Не понимаю, как там могло остаться что-то еще. Он полностью истощен, физически и морально.

— Ну и как они собрались в группу?