Я буду первым

— Зачем ты так? — зашипела Ева, как только он скрылся из виду. — Ты же ненавидишь меня, не выносишь моего присутствия. Думаешь, мне легко сносить твои издёвки? Видеть брезгливый взгляд. Думаешь, легко, когда вокруг скачут Охотники, и каждый норовит помочь и затащить в постель заодно? Вы не нужны мне, никто не нужен… А ты… ты… — Ева замолчала, уже не в силах продолжать.

Кристофер коснулся разбитой скулы девушки и погладил мокрую щёку. Без косметики она казалась невероятно милой, беззащитной. Белокурые волосы стянуты в небрежный хвост, хрупкие плечи содрогались от плача, а мягкие губки чуть припухли. Ласково заправил выбившуюся прядь за маленькое ушко, провёл рукой по ссадине на скуле:

— Прости.

— Хватит, Моро. Уходи… уходите, — поправила она себя и убрала его руку от своего лица.

— Я хочу, чтобы ты жила в моём доме. Сын для меня очень много значит, а ты для него. Я удвою тебе жалование, погашу кредиты… — но речь, обещавшую стать страстной и красноречивой, прервал звонок телефона. Кристофер вытащил из кармана аппарат и нажал кнопку:

— Да.

— Охотник, он здесь! Демон! — закричали ему с другого конца. — Он пришёл за моим сыном!

— Адрес? — коротко спросил Кристофер.

— Богатырская улица, последний дом слева.

Кристофер отключил телефон и рванул в прихожую.

— Ева, отвези Артёма домой, — сказал он, натягивая ботинки и куртку.

— А ты куда?

— Убью одну тварь и вернусь, — сказал Кристофер и вылетел из квартиры.

Дом семьи вервольфов, улица Богатырская, 16 февраля, пятница 9:10

Ему было спокойно. Отец большого семейства, он ощущал рядом дыхание жены и слышал детей, собирающихся в школу. Вдохнул терпкий аромат жасмина, каким любит надушивать бельё Соня, и поморщился. Он казался слишком ярким для острого чутья волка, но почему-то никто не высказывал недовольства, а значит, пусть всё останется, как есть.

Поднял глаза. Жена спешно готовила завтрак. Сыновья опять сегодня проспали, а всё из-за того, что опять просидели возле телевизора допоздна.

— Когда будила Алекса, мне показалось, что его запах изменился, — сказала Соня и улыбнулась.

— Алекс! Бегом сюда! — громко крикнул глава семейства.

— Что, пап? — тут же появился молодой волк.

— Иди сюда, — притянул он к себе сына и поднял рукав рубашки. На предплечье едва заметно проступали линии орнамента — верный признак скорой инициации.

— Скоро я стану настоящим волком? — спросил Алекс.

Отец расплылся в улыбке. Инициация — одно из самых главных событий в жизни вервольфа. Жизнь меняется резко, в один момент. Зверь, спящий внутри, просыпается, и невероятно тяжело совладать с ним. Тяжело, но необходимо. Мирная жизнь — единственное и главное условие существования в этом городе.

— Да, Алекс, ты станешь волком, — кивнул отец. — Но сегодня ты побудешь дома.

Мальчик уверенно кивнул. Все знали о страшных убийствах, происходящих в городе, но лишь некоторым была известна истинная причина и то, кем были жертвы.

Старшие братья и сёстры большого семейства быстро собрались и, оставив отца и Алекса дома, в сопровождении матери направились в школу. Ещё предстояло объясняться с учителем, почему они опять опоздали. Но, когда они отошли от дома всего на несколько метров, до них донёсся незнакомый запах. Запах опасности.

— Мам? — тихо спросил один из сыновей.

— Я чувствую, — так же тихо ответила она. — Но он пришёл не за нами. Не сбавляя шага, достала телефон и набрала номер мужа.

— Что-то забыли? — засмеялся тот.

— Демон. Он рядом. Спрячь Алекса, — сказала она, чувствуя, что демон удаляется от них, приближаясь к дому. Хотелось бросить всё и бежать на помощь, но это было самоубийство, которое не оценят пятеро их детей.

— Уходите, — коротко ответил муж и отключил телефон.

Кристофер Моро что было сил гнал по улицам Калининграда, выжимая из машины всё, что только можно. Благо, что дороги свободны, и расстояние было покрыто в поразительно короткое время. Только бы успеть!

Вот только мечи остались дома… а, к чёрту, он убьёт его голыми руками, отомстит за друга.

Без труда разыскал нужный дом и вбежал в открытые настежь двери. Окинул взглядом разломанную мебель, перевёрнутые стулья и следы крови, ведущие в холл. Там-то и разыгрывалась основная драма. Уже знакомый Демон в потрёпанной от зубов вервольфа одежде надвигался на огромных размеров волка, защищавшего из последних сил дверь в погреб. И, судя по неестественно вывернутой задней лапе и рваной ране на груди, их у него осталось немного.

Кристофер, прибавив шаг, ринулся вперёд, попутно схватил пику из стойки у камина, и воткнул её в спину Демону. Тот истошно закричал. Увлёкшись боем с вервольфом, он пропустил появление более сильного противника.

— Моро!

— Ты посмел вернуться в мой город, тварь, — ответил тот спокойным голосом, подбирая с пола сломанный стул и отрывая от него две ножки. Оружие примитивное, но не в руках Охотника. Все мускулы напряжены, полный контроль над телом, над чувствами. Не оставалось сомнения, Кристофер Моро — воин.