Я буду сверху

– Передо мной не отчитываются, – с достоинством произнесла собеседница, и удалилась.

Я перевела взгляд на Милку, но та только развела руками.

– Передо мной тоже. Понятия не имею.

– Ты хотя бы спрашивала?

– Спрашивала, конечно, как не спросить? Макс-то, прости Господи, вроде как среди мертвых числится, – бодро заявила Милка. – Ну, он мне сказал, что как раз этот вопрос и поехал решать.

– В семь утра? – глянув на часы, усомнилась я. – И каким же образом он собрался его решать?

– Не знаю.

– От тебя хоть какая-нибудь польза будет? – рассердилась я. – Послал же Бог сестрицу…

Милка виновато заюлила хвостом:

– Ну, Ларочка, не злись… И чего ты так напряглась? Все же хорошо, вы вон со Стасом помирились, а ты злая, как собака. Неужели разочаровал?

– Типун тебе на язык, – невпопад буркнула я, допила кофе, и снова посмотрела на часы. Вздохнув, потребовала у Милки телефон и набрала номер Стаса. Тот ответил сразу же.

– Да?

– Это Лара. Привет, – непринужденно поздоровалась я. – Не отвлекаю?

– Нет, что ты. С добрым утром, – голос Стаса потеплел. – Все в порядке?

– Да, все отлично. Хотела спросить, куда ты уехал в такую рань, – я фальшиво рассмеялась. – Вместо того чтобы проваляться весь день в кровати со мной…

– Я бы с радостью, – заверил меня Стас, – но Макс попросил помочь ему в одном деле. А вечером я весь твой. Ты же не обижаешься?

– Нет, вовсе не обижаюсь, – протянула я. – А во сколько вы вернетесь?

– Думаю, после обеда, – туманно ответил Стрелецкий.

– Хорошо. Буду ждать. Целую, – скороговоркой пробормотала я, дождалась ответных нежностей, и положила трубку.

Милка во все глаза уставилась на меня, глупо хлопая ресницами, а потом осведомилась:

– Ты ли это?

– Что?

– Я спрашиваю: где моя злобная сестрица, не выносящая любовный лепет и прочую романтику? У меня от твоего голоса пятая точка слиплась.

– Тьфу на тебя, – разозлилась я. – Одни глупости на уме. В общем, сказали, что после обеда приедут.

– А куда поехали?

– Рамову помочь. Ложь это все, – поморщилась я.

Милка насторожилась.

– Ложь? Как ложь? А где они тогда?

Милкина наивность в который раз поразила меня в самое сердце, но сейчас было не время умиляться доверчивости сестрицы. Я поджала губы, соображая, куда мог Стрелецкий так резво сорваться в семь утра. К счастью, дурой я не была, поэтому ответ нашелся сразу же. Оставив растерянную Милку на кухне, я поднялась в спальню, тщательно осмотрела пол под тумбочкой, и разочарованно цокнула языком.

Флешки на полу не было. В течение двадцати минут я добросовестно на коленках облазила всю комнату, но заветной черной вещицы не нашла. Значит, Стас нашел ее раньше, и забрал.

Вопрос: зачем? Естественно, я не надеялась, что флешка пролежит под тумбочкой до скончания веков – в доме все же тоже нужно убираться, но если сложить ранний отъезд Стаса и то, что флешки на месте не оказалось…

Я досадливо вздохнула. Вот и верь после этого людям! Сначала «люблю, сандалии куплю», а потом…

А, между прочим, Стас обещал, что флешкой пользоваться не будет. Обещал, что удалит весь компромат, в том числе и на Тагалова с Топориным. Выходит, желание подзаработать оказалось сильнее обещания, данного мне.

Я спустилась вниз и на лестнице столкнулась с Марьей Семеновной. Пряча взгляд, она прошла мимо меня, а потом вдруг обернулась и неуверенно позвала:

– Лариса…

– Да? – повернулась я к ней.

Женщина замерла, неловко стискивая в пальцах метелку, и тихо сказала:

– Послушайте, я на самом деле рада… Ну, тому что вы со Станиславом помирились… Вы не думайте, я не подслушивала, и в вашу жизнь не лезу, но…

Я терпеливо ждала, пока она закончит.

– Но мне есть за что перед вами извиниться, – тихо прошептала Марья Семеновна.

Я улыбнулась.

– Полно вам. Если вы про свое неодобрительное отношение ко мне, то я не в обиде. Имеете право.

– Нет, я не совсем про это… Тогда, когда вы уехали, пять лет назад, помните?

Я кивнула, и прищурилась, не понимая, к чему ведет этот разговор. Может, Марья Семеновна сейчас объявит себя биологической матерью Стаса? В одном романе, который я читала, так и было.

– Так вот, – продолжила она. – Отец Стаса… Я знаю, он к вам приходил. Я слышала его разговор с начальником охраны в кабинете. Они обсуждали, как лучше с вами поступить: запугать или дать денег… А потом вы спешно бросили Стаса, и уехали. Я вас знаю, Лариса, деньги бы вы не взяли… Значит, он пригрозил вам.

Я похолодела внутри, щеки же, наоборот, словно окатили кипятком. И спустя пять лет, зная, что старший Стрелецкий лежит в могиле, я не могла спокойно вспоминать ту встречу с ним. Меня мучил даже не страх – стыд за свою беспомощность, за бессилие. Тогда я оказалась униженной и растоптанной, слабой, неспособной дать отпор. И это унижение, страх перед кем-то, кто сильнее меня, навсегда въелся в подкорку моего сознания, поэтому я довольно грубо ответила:

– Вы правильно сказали: это не ваше дело. Но, к сведению, деньги у отца Стаса я все же взяла.

Развернувшись, я спешно спустилась вниз и нашла Милку, сидящую в гостиной перед телевизором.

– Мне нужно уехать.

– Куда? – насторожилась сестрица.