Я буду тебе вместо папы. История одного обмана

Я смотрела на человека, который когда-то так тепло мне улыбался, и видела, как его губы кривятся в презрительной усмешке. В такие моменты я отчаянно хотела вернуться в те дни, когда он окружал меня теплом и заботой, когда рядом с ним я чувствовала себя в безопасности. Мне казалось, что во всем виновата только я, что это я заставила его измениться, и все время пыталась понять, что же именно я сделала не так.

С годами я все больше боялась — боялась, что он разозлится и что я останусь одна.

Неожиданно его дети, которые всегда были просто «малышами», превратились в маленьких людей и начали отнимать его время и любовь. В первую очередь я заметила, как изменилась его дочь. Из пухлой малышки, играющей в манежике, она выросла в четырехлетнюю красавицу с густыми темными локонами и большими карими глазами.

— Вверх, папа, — говорила она и тянула к нему маленькие ручки.

С сияющей улыбкой — когда-то я верила, что так он улыбается только мне, — сосед наклонялся, подхватывал дочь, сажал ее на плечи и бегал по саду, а она весело смеялась, повизгивая от восторга.

— Папина дочка, — звал он ее. А я наблюдала за ним и его семьей из окна и чувствовала, как сердце сжимается от боли.

Он сажал малышей на качели и внимательно следил, чтобы они не упали, катал их на машине, а я сидела дома со своими братьями и сестрой. Я видела, как он возвращается домой с подарками, как дети радостно срывают блестящую упаковку. Дочке — куклу Барби с золотыми волосами, о которой можно было только мечтать, сыну — новую машинку. Щеки малышей раздувались от конфет, яркую одежду украшали сладкие пятна от фруктового мороженого…

Иногда Дора тоже выходила во двор и вставала рядом с ним, и я видела, как он обнимает ее за плечи. Потом словно шестое чувство подсказывало ему, что я наблюдаю за ними. Когда он перехватывал мой взгляд, его губы кривились в издевательской усмешке; пожав плечами, он снова поворачивался к детям, а его рука тем временем опускалась ниже и гладила Дору по бедру.

Иногда они просили меня посидеть с их детьми. Сосед увозил Дору в город, чтобы отпраздновать ее день рождения, годовщину свадьбы или просто хорошо провести время. Обняв жену за плечи и глядя мне прямо в глаза, он спрашивал:

— Ты сегодня не занята, Марианна? — зная наперед, что я скажу. Услышав «нет», он продолжал: — Ты не могла бы посидеть с нашими ребятами, пока нас нет?

— Спасибо тебе огромное, Марианна. Не представляю, что бы мы без тебя делали! — улыбалась Дора раньше, чем я могла что-либо сказать в ответ. — Можешь брать из холодильника что хочешь и смотреть телевизор.

Потом она обычно сообщала, во сколько они уедут и когда ориентировочно вернутся. Я приходила пораньше и наблюдала за тем, как Дора накладывает макияж, пользуется духами, поправляет узкую юбку. Ее прическа всегда напоминала мне маленького пушистого грызуна, которого зачем-то вытащили из норки и прикрепили к волосам. Дора следила за модой, одевалась очень стильно, заботилась о своей внешности, поэтому перед уходом всегда поворачивалась ко мне и спрашивала:

— Марианна, как я выгляжу?

— Очень хорошо, — бормотала я, а ее муж — тот самый мужчина, который заставлял меня заниматься с ним сексом, — подходил к ней, целовал в шею, брал ее под руку и увозил на машине в город.

Глава двадцать третья

Когда мужчина из соседнего дома отправлялся гулять со своими детьми, он часто предлагал нам со Стиви присоединиться. Одна из таких прогулок оставила особенно яркий отпечаток в моей памяти.

Мы поехали на пляж, чтобы дать Доре и моей маме возможность отдохнуть и поболтать в спокойной обстановке. Стояла по-настоящему летняя, солнечная погода. Замечательный день для поездки к морю, сказал сосед.

Внутри машины было очень жарко, мальчишки все время толкались, и я чувствовала себя совсем несчастной. Сосед велел взять с собой купальные костюмы, но мой был старым и слишком маленьким. Верх тесно облегал растущую грудь, а мне не хотелось, чтобы люди увидели мои соски, когда он намокнет. Еще у меня на теле стали расти волосы, и я боялась, что какой-нибудь волосок вылезет из-под трусиков и кто-нибудь обязательно заметит. Ко всем моим переживаниям добавлялся и тот факт, что мужчина из соседнего дома обращался со мной так, будто я ему уже не нужна.

В тот день его дочь, а не я, сидела на переднем сиденье. Мне пришлось устроиться сзади, с двумя мальчишками.

Я без конца спрашивала себя: что же я сделала не так, почему он стал по-другому ко мне относиться? Он гладил по голове свою четырехлетнюю дочь, и та звонко смеялась; он улыбался и называл ее маленькой принцессой, а я смотрела на них и чувствовала странное покалывание в затылке. Ведь когда-то особенной он считал меня, и это я сидела на переднем сиденье, а сосед внимательно слушал мой детский лепет, называя меня своей маленькой леди, — но теперь мое место заняла его дочь, и ей достаются вся его забота и внимание.