Я буду только для тебя (СИ)

—Хорошо, оденусь, — улыбнулась Оливия, увидев, как та просветлела лицом: ушла озабоченность и тревога с лица.

Закинув овощи в суп, занялась обжаркой лука и томата, который прикупила у соседей.

Нет ничего сложного в приготовлении этой заготовки: ошпарив их кипятком и сняв шкурку, раздавила их деревянной толкушкой, посолила и потомила.

И сейчас томатная паста хранилась в погребе, а немного ниже стояла бочка с солёными помидорчиками.

— Надо сказать Ивану, чтобы ещё нарезал прутьев для кролей, — высказала мысль, которая вертелась в голове.

Оливия просто боялась, что не хватит чего—то для живности и придётся им бродить по лесу, утопая в глубоком снегу.

Всё-таки это её первая зима в этом мире, и она даже не знает, какие тут они бывают.

В своей деревне зимы были разные: то она выдавалась холодной и снежной, что все тропы были завалены снегом, то тёплые — почти бесснежные.

И снег в деревне чистила техника и разгребала основную дорогу, чтобы людям можно было спокойно добраться до любого пункта назначения.

Это в своём мире можно было сбегать и всё купить, что закончилось, а здесь завьюжит, занесёт, — и дороги не увидишь до города. Кто её будет чистить?

—Оливия, успокойся! Вы и так сена много заготовили, да и прутьев Иван наломал много. Досталось вам обоим за лето. Продыху не знали, — посочувствовала она, но не сказала, что был бы мужик в доме, было бы намного легче.

Не хотела бередить рану: она и так видела поселившуюся грусть в глазах Оливии. И серьёзней стала, будто на два года повзрослела.

«Отобрали счастье у неё, да и у него тоже. Жить с нелюбимой женой, которая обманом заманила, — тому тоже придётся нелегко. Только вопрос: смогут ли они выдержать тяжёлый груз?»

Взглянув в окно, Оливия с удовольствием наблюдала картину. На освобождённой земле от овощей уже стояли скирды сена, заготовленные на зиму для животных.

Сено они закатывали в рулон и приносили во двор, если приходилось нести сено издали. Обмотаешь её веревкой — на горб — и несёшь, сгибаясь под тяжестью.

Только Оливии надоело быть вьючным животным, и она попросила Архипа сделать деревянную тачку, на которой они и приноровились возить сено.

Оливия сильно не позволяла разрастаться стаду кроликов.

Оставляла одного самца и трёх самок. Поэтому они были всегда с мясом. С Натальей она иногда менялась тушками, и тогда в их рацион добавлялась курица, из которых она делала рулеты или варила домашнюю лапшу. Дети с удовольствием их уминали, а суп стал их любимым блюдом.

«Наверное, я перестраховщица. Много сена заготовили, да и веток Иван наломал целый воз. Права Малаша — хватит», — подумала она.

На следующий день Оливия выехала в полдень, чтобы к вечеру быть в городе, и можно было бы переночевать в таверне.

Утром пробегутся по базару и закупят всё необходимое, а после обеда обязательно им надо отправиться в обратный путь, чтобы добраться до своего дома дотемна.

Осень вступила в свои права, и день пошёл на убыль, давая возможность ночи преимущество.

Ночь и день! Они так круглый год соревнуются между собой, не замечая, что никто из них никогда не выиграет.

Укутавшись в плащ, Оливия расположилась на телеге рядом с Дарьей. Архип сверху накинул на них дерюжку для тепла.

—Пап, не замёрзнем, — засмеялась та.

С этой семьей у неё были самые тёплые отношения. Всегда придут на помощь, никогда не откажут.

—Архип, у кого подводу взял? – спросила его Оливия.

—У старосты, — услышала ответ.

—Сколько я должна?

—Нисколько. Он дал мне без оплаты, узнав, что ты едешь, — и он засмеялся.

—Видать, откупиться хочет.

—Чует, что деревня осуждает их за подлый поступок, — поддержала Дарья его.

—Что обсуждать?! Всякое в жизни бывает.

—Не всякое! Это же надо додуматься — травой опоить! И Фроська — дура, вот и пусть теперь расхлёбывает, что заварила, — с запальчивостью выговорилась Дарья.

—Ты, Дарья, чужие слухи не передавай. Сама толком не знаешь. Вот и молчи! — строго произнёс Архип, стараясь приструнить свою дочь.

—Не знаю. Сама слышала, как она скандалила в кузне с ним, что он дома не ночует.

—А он что?

—Что! Молчит и кувалдой машет. А потом как зыркнет на неё, что она вылетела оттуда, как пробка из бутылки. И говорят, что скандалы у них постоянно. Что с Фроськи возьмёшь? Она всегда была злыдней, — и замолчала, поняв, что, может, и не надо было затрагивать эту тему.

Оливия тяжело вздохнула и прикрыла глаза — вот это и заметила Дарья, остудив свой пыл.

Только она не знала, чем утешить подругу. И корила себя за свой болтливый язык.

Телега тихо катилась по дороге, издавая скрип. По сторонам стояли деревья, иногда отступали назад и открывали прогалины с полем, где трава уже теряла свой яркий вид.

Деревья, наоборот, принаряжались в красочные наряды. Только ели стояли такими же зелёными, зная, что скоро ветер сорвёт это убранство и бросит к их ногам, покрывая землю разноцветным ковром.

На небе уже бродили тяжелые тучи, которые могли в каждый миг обрушиться холодным дождем.

Птицы ещё переговаривались между собой, только их щебет был не таким весёлым. Они тоже чувствовали приближение холодов.