«Я буду жить до старости, до славы…». Борис Корнилов

Отходит поезд
с грохотом и гулом —
известный ненавистник тишины,
уже на полках
чемодан с баулом
удобно, хорошо размещены.

И ничего на легком сердце, кроме

спокойствия.
Глаза печаль таят.
А на дощатом,
узеньком перроне
шеренгой провожатые стоят.

Жена беречь здоровье наказала,

дала фуфайку шерстяную,
плед…
Еще, наверно, не ушла с вокзала,
рукою машет полною вослед.

О, сборы и заботы о супруге —

я до сих пор, убейте, не пойму —
зачем фуфайки теплые на юге
и плед
в июле месяце
в Крыму?

Вот так всегда.

Терпите понемногу,
семейную цените дребедень —
пекут вам подорожники в дорогу,
которые засохнут через день.

И в результате просьбы, и указа,

и требований любящей жены —
набиты чемоданы до отказа,
вы чемоданами окружены.

Проклятье,

нетерпение,
истома…
Вы молча наблюдаете, дрожа,
перед отъездом забывая дома
любую половину багажа,
как поступил
герой поэмы этой,
ворчливо резюмируя: «Каюк!»
В защитное, военное одетый,
обычный путешественник на юг.

2