Я бы на твоем месте

Внезапно он понял, что мобильник на прикроватной тумбочке уже давно пиликает. Вырубил звук телевизора, схватил телефон, попытался ответить. Получилось с третьего раза – палец не попадал в кнопку.

– Андрюш! – сказал недовольный голос в трубке. – Спишь, что ли?

– Нет! Я… в душе был!

И рефлекторно почесал немытую голову.

– Короче, – продолжил голос, – шведы тут представительство открывают. Набирают людей. Они про тебя не в курсе…

– Спасибо, Олег Семеныч!

– Спасибо много, бутылки «Мартеля» достаточно. Сейчас телефон скину.

* * *

Во время второго показа зал был полон. Директор расстарался, повесили афиши, разрекламировали внутри Центра. Был даже профессиональный фотограф, потому что иметь на сайте фотографии с живым японцем – это отличный способ получить плюшку от департамента культуры.

Японец, правда, разочаровал. Он был маленький, совершенно не представительского вида и какой-то патологически скромный. От девочек с хлебом и солью шарахнулся, сесть в центре зала отказался. Переводчик и тот выглядел внушительнее.

Но показ японец смотрел очень внимательно. И хлопал искренне. Правда, когда закончилось, выглядел обескураженно. Потом нахмурился. Переспросил что-то у переводчика.

– Господин Ямомото интересуется, ваше ли это видео? – спросил переводчик у подбежавшего директора.

Директор сурово стрельнул глазами на Светлану. Та подошла, заранее готовясь к нагоняю.

– Это наше видео, – кивнула она.

– Тогда где же этот юноша? – спросил переводчик, показывая на крылатого Тихона на экране смартфона.

Светлана замялась.

– Понимаете, – сказала она, – он был, потому что…

Тут она испугалась. Если она скажет, что не было кулис, директор будет ее ругать. Она замолчала. Опустила глаза в пол.

– Где мальчик? – сурово спросил директор.

– Он есть. Он за кулисами, – сказала Светлана, – просто…

Она не знала, что говорить дальше. А директор уже кричал:

– Позовите сюда этого, с крыльями.

Тихон вышел, кусая губы. Японец расплылся в улыбке. Что-то быстро сказал.

– Господин Ямомото хочет посмотреть на твои крылья, – сказал переводчик.

* * *

Японец был предельно вежлив. Он отметил, что все молодцы. Что он восхищен. Подарил Светлане флешку с фильмом про Японию, а всем детям красивые книжки. Он улыбался так, что, казалось, сейчас треснет.

А потом переключился на Тихона. Когда он рассматривал крылья, не улыбался. Но с Тихоном они общались почти без переводчика. Тихон показывал, японец цокал языком, фотографировал и спрашивал. А девчонки стояли в сторонке и чувствовали себя ненужными.

Тихон трещал без перерыва. Про Миядзаки. Про неповторимый стиль, про то, что в детстве копировал его рисунки, про то, как засмотрел до дыр «Ходячий замок» и как ему снилось, что он Хаул и летит над городом.

– Господин Ямомото хочет пригласить тебя в Японию, – сказал переводчик, – по культурному обмену.

Девчонки ахнули. Тихон с достоинством кивнул. Как будто его каждый день в Японию приглашают!

А потом японец с Тихоном ушли, что-то горячо обсуждая. В зале повисла тяжелая тишина.

– Во повезло дураку, – сказала одна из моделей.

– В смысле? – спросила Арина.

– В смысле халявы, – объяснила модель. – Мы тут ходили, корячились, репетировали. А он крылышками помахал и полетел в Японию.

– Козлина эта ваша Ямомота! – сказала другая модель и зашвырнула веер за кулисы.

– Чтоб я еще когда-нибудь занялась этой фигней! – сказала первая.

– Да ладно тебе, – попыталась возразить Арина, но ее перебили.

– А ты вообще заткнись! Это ты этого гея сюда притащила, если бы не он, это бы мы в Японию поехали!

– Если бы не он, японца бы здесь не было, – логично рассудила Арина.

Но логика никому не была нужна. Поднялся гвалт. Девчонки орали. Арина злилась, пыталась объяснить, что Тихон не виноват, что понравился японцу. Светлана растерянно смотрела на своих подопечных и вяло пыталась привлечь их внимание чем-то вроде: «Девочки, не ссорьтесь!» Ее никто не слушал.

– А ты просто влюбилась в своего гея! – орали Арине. – Вот и устраивай с ним показы, а мы уходим!

И в самом деле, девчонки довольно быстро собрались и ушли, не прекращая громко возмущаться. Кимоно и веера покидали где попало. Арина со злости начала сгребать все в кучу, а Светлана сидела, уставившись в одну точку, и думала о том, что теперь она точно потеряет работу.

– Кретинки! – сказала Арина, пиная ком кимоно.

– Не слушай их, – отозвалась Светлана, отрываясь от мыслей, – ни в кого ты не влюбилась, это они из зависти.

* * *

Лазуркин на новом месте рыл землю, как бешеный крот. На каждом совещании выдвигал идеи, отпускал ценные замечания, но не перегибал – горячо поддерживал инициативы коллег. Понимал, что нужно демонстрировать корпоративный дух, позитивное мышление и прочую лабуду, на которой помешаны европейцы. Босс с оригинальной фамилией Эриксон на все выступления нового менеджера кивал сдержанно, но с явным одобрением.

Поэтому, когда на третий день Лазуркина вызвали к директору представительства, Андрюша был уверен, что речь пойдет о повышении. Но ошибся.

Господин Эриксон молча протянул ему распечатку. Это был скриншот крика души дуры Жанки. Лазуркин не дрогнул.