Я бы на твоем месте

– Это недоразумение! – объяснил он с широкой улыбкой. – Дружеский розыгрыш! Мы с Жанной давние друзья, иногда друг друга подкалываем… Не самая удачная шутка у нее получилась, согласен… Но она уже извинилась!

– Да? – Эриксон по-русски говорил пока приблизительно, старался использовать слова покороче, а паузы подлиннее. – Мне сказали. Вы уволились. Из-за это. Так?

«Это ж какая зараза тебе сказала?» – обозлился Лазуркин, но снаружи сделался еще беззаботнее.

– Да вы что! Я же объяснял на собеседовании! – И он перешел на английский, чтобы не мучить бедного босса: – I had a short rest! Just a vacation!

– Может быть, – Эриксон упорно продолжал по-русски. – Но я сомнеюсь… сомневаюсь.

– Вам нужны доказательства? – рассмеялся Лазуркин. – Не проблема! Хотите, я ее приведу сюда, она сама вам расскажет?

Босс подумал и кивнул.

– Вот и отлично! – Андрюша выудил из папки несколько листков со схемами. – А я пока хочу показать вам наброски по оптимизации торговой сети. Помните, вы на последнем совещании давали указания?

Эриксон наморщил лоб, пытаясь припомнить указание, которого он никогда не отдавал. А молодой менеджер не позволил ему опомниться:

– Как вы правильно отметили, при таком расположении филиалов у нас будут проблемы с логистикой…

Босс впал в кататонию, а Лазуркин продолжал заливаться соловьем, разложил схемы поверх Жанкиной кляузы. Он отчаянно надеялся, что всю эту историю с Жанкой получится как-нибудь замылить.

* * *

Сегодня Арина жалела, что бросила тхэквондо. Жалела до такой степени, что даже подумала, не пойти ли ей в зал. И если бы у нее была с собой форма, попросилась бы непременно. Но формы не было.

И она неслась пешком домой в надежде, что вся злость из нее выветрится. Она злилась на Светлану, которая не смогла разрулить ситуацию. Она злилась на дурных баб, как называла их мама, которые устроили этот скандал на ровном месте. Она злилась на Тихона, который ушел и забыл про нее. И на Ямомото, который не увидел ничего, кроме крыльев. Но что-то еще ее грызло, и она все никак не могла понять что.

А потом поняла. Уже почти дома, входя в подъезд, она наткнулась на парочку, которая пыталась целоваться, и вспомнила.

«Ты влюбилась в своего гея!» – зазвучало в голове.

Она? Влюбилась? В Тихона?

Мысль показалась ей такой идиотской, что она со всей дури треснула сумкой по перилам. Полегчало. Парочка шуганулась.

Разве можно влюбиться в парня нетрадиционной ориентации?

Лифт, как назло, не ехал. Арина смотрела в изрисованную стенку и думала. И чем больше она пыталась думать, тем больше понимала страшную правду.

Тихон – единственный парень, которого она может терпеть рядом. Он ушел – она злится. Ей с ним интересно. С тех пор как он появился в ее жизни, с ней все время что-то происходит. Она готова проводить с ним кучу времени…

Она.

Влюбилась.

В гея.

Это могло случиться только с ней. Потому что нормальные девушки так не делают.

Заходила в лифт Арина еще обычным человеком. Выходила уже влюбленной идиоткой.

– Ты чего? – спросила Жанна, открыв дверь.

– Не трогай меня! – сказала Арина, не разуваясь, прошла в свою комнату и рухнула на кровать.

– Что с тобой? – испугалась мама.

Арина только начала осознавать весь ужас своего положения и делиться им готова не была.

– Ты не поймешь! – сказала она.

– Но я попробую, – предложила мама.

– Нет! – отрезала Арина. – Ты никогда меня не понимала! И не поймешь! Не трогай! Уйди!

Мама ошарашенно хлопала глазами. Потом вышла. Закрыла за собой дверь.

Внутри у Жанны было пусто. Еще пару недель назад ей и в страшном сне не могло присниться, что ее девочка будет с ней так разговаривать. Интуитивно она понимала, что виноват в этом Тихон. Но не понимала как.

* * *

Лена давно не видела сына таким оживленным.

– Представляешь, – в пятый раз повторил Тихон, – Ямомото сказал, что я очень точно передал дух! И вот это вот движение крыльями…

Тихон продемонстрировал «вот это вот движение» с такой экспрессией, что сшиб со стола френч-пресс, который в Лениной семье использовали как заварочный чайник.

– Ой, – испуганно сказал Тихон, глядя на осколки.

– Ничего страшного, – мама улыбнулась, – сейчас уберу. А ну брысь отсюда, тут стекло кругом!

Последние слова относились к дочерям, которые прибежали узнать, а что это такое интересненькое на кухне разбилось.

Пока мама убирала последствия, сын сидел тихонько и испуганно. А потом сказал:

– В общем, они зовут меня на учебу. Дизайн, основы японской народной культуры, театр кабуки… все такое.

– В Японию? – Лена не знала, радует ее эта новость или пугает.

– Ну да! Они хотят, чтобы в мире были эти… проводники культуры. Чтобы Японию представляли не японцы, а… короче, такие, как я. У них целая программа на этот счет.

– Ох, – покачала головой мама, – не знаю… А прямо тут, на месте, они не могут организовать обучение?

– Ма-а-ам, – укоризненно протянул Тихон, – ну как ты себе это представляешь? Мне год только язык учить придется!

– Вот именно, – согласилась мама, – у нас же есть всякие курсы… репетиторы.

Тихон нетерпеливо поморщился.