Я бы выбрал колбасу

Правда вкус у этой изюминки несколько странноват. С одной стороны автор «Нисхождения/кольца» вроде бы старается соответствовать первоисточнику, вплоть до буквальных цитат из известных переводов («Разговор оборвался. Тишина затопила комнату» — узнаете?). А с другой стороны при перессказе предыстории мира («Сильмариллиона» к примеру) он путает «и имя и названье». Эарендил по Перумову — потомок Берена и Лучиэнь, Валар — это такая стража по поддержанию мира, Унголиант — общее название подземного мрака Аида. Можно конечно считать, что за триста лет после войны в Средиземье резко подзабыли то, что помнилось тысячелетиями, но логичней предположить, что попросту автор невнимательно читал Толкиена. Соответственно с «изюмительностью» подкрашен и стандартный фэнтезевый сюжет: Смел. и ловк. гл. гер. именуется Фолко Брендизайком (в питерском варианте — Брендибэком), единственным на всю Хоббитанию знатоком Алой книги, и посему морально готовым на подвиги. Зл. завоев. изначально был человек, а могуч. магом становится последовательно находя и присваивая одно за другим вплоть до главного назгульские кольца. Оказывается, от долгого ношения эти кольца настолько пропахли человечностью, что Ородруин их брезгливо выплюнул обратно в мир — мол ваше, разбирайтесь как хотите. В роли обязательного мудрого наставника-покровителя выступают попеременно то обессилевший Радагаст, то призрак Олорина (не Гэндальфа, нет. Гэндальф был так, демонстрационная версия с урезанными функциями.) И финальная схватка происходит не где-нибудь, а под стенами Серой Гавани, откуда спешно отваливают последние эльфийские корабли, а вокруг толпятся малодушные смертные. Кстати, лично у меня эта сцена вызвала ассоциацию с последними часами эвакуации американского посольства из Сайгона, как это показывают в видаковых фильмах, только там вместо кораблей «Ирокезы». И самый ключевой момент — new-назгул перекачивает в себя то ли Саурона, то ли самого Мелькора, принимая облик титана «обнаженного и прекрасного» (В этом описании Перумов почти дословно цитирует описание сатаны из «Уленшпигеля» Шарль де Костера). Hо гонявшися за ним без малого тысячу страниц Фолко наконец-то режет эльфийским клинком нить, соединяющую душу гада с телом, и все кончается хорошо. Правда, за отсутствием у нарождавшегося темного властелина замка при этом разрушилась Серая Гавань с окрестностями — вот тут Перумов хоть в чем-то оказался оригинален, завершив роман наподобие завершения детских игр в песочнице: детей зовут обедать, и они на прощание с наслаждением топчут и рушат все, что с таким старанием строили. В общем-то вот и весь сюжет. Все остальное — обзорная экскурсия по просторам фантазии автора «Кольца/Нисхождения», оплодотворенной муравьевским переводом «Властелина». И надо сказать, что некоторые средиземские нововведения Перумова мне представляются мягко выражаясь спорными. Например народы, о которых Толкиен и не подозревал. Hа первых же страницах мы встречаем заведомо мерзких, черноволосых и горбоносых карликов, которые живут мелкими группами по всему Средиземью и занимаются тем, что «помогают купцам купить подешевле, а продать подороже». То есть даже там без евреев не обошлось. А для комплекту — некие «дорваги»: печка в полизбы, красота молодецкая и прочие восточнославянские достоинства, по типу бушковских есенинопоклонников (см. «Анастасия»). Или вот народ «черных гномов» — высокотехнологичная такая подземная раса. Ерундой, творящейся на поверхности не интересуется и не занимается, а занимается архиважным делом: крепит стальными подпорками кости земли, дабы оттянуть всеобщий конец. Правда один из них все же не устоял, и таки вылез наружу, но ему простительно — гном он только по матери был, а по отцу… майар. Один из пятерки магов, пришедшей в Средиземье в начале Третьей эпохи, оказался не чужд возвышеной любви, а равно и плотских наслаждений. Этот факт дает новый толчок размышлениям о внешности гномих (или о крепости средиземских напитков). Есть странности и в манере формирования имен героев. Весьма заметный персонаж носит гордое имя Рогволд. Я не понимал, что в этом все находят забавного, пока сам не услышал, как по телевизору среди перечня фамилий «роли озвучивали» помянули Рогволда Суховерко. Или другой герой – летописец Теофраст. y вот откуда в Средиземье греческие имена, а? И кстати, вопрос туда же, откуда гномы знают немецкий язык? Перумов пересказывает древнее гномье предание о качающемся камне по имени… Ролштайн. Жаль, что не Роллинг Стоун, было бы веселее. Как говорится в известной сказке — «и подобной пищи названий до тыщи», в данном случае имеется в виду пища для размышлений и недоумений.