Я был агентом Сталина

Утром 1 декабря 1924 года вспыхнула «революция» в намеченных стратегических точках Ревеля, столицы страны. В стране сохранялось полное спокойствие. Рабочие, как всегда, направлялись на работу на свои фабрики. Шла своим чередом деловая жизнь, и через 4 часа «революция» была полностью подавлена. Около ста пятидесяти коммунистов были убиты на месте. Сотни других, никак не связанных с этим делом, попали в тюрьму. Красные командиры быстро вернулись в Россию заранее запланированными путями. Жибур вновь сел за свой рабочий стол в управлении Генерального штаба, а историю с эстонской революцией постарались как можно быстрее замять.

В Болгарии Коминтерну удалось некоторое время продержаться, пока у власти был Стамболийский, лидер Крестьянской партии. Стамболийский был дружески настроен по отношению к Москве. Остатки белой армии генерала Врангеля, которую большевики вытеснили из Крыма, осели на территории Болгарии, и Советское правительство мечтало устранить эту угрозу. С согласия Стамболийского из России была заслана для этой цели группа секретных агентов. Они пользовались разными методами, начиная с публикаций в прессе и кончая убийствами. В какой-то степени им удалось деморализовать эту потенциально опасную для Советского Союза армию.

Несмотря на дружеские отношения между Стамболийским и Москвой, Коминтерн дал указание Болгарской компартии оставаться нейтральной, когда Цанков устроил военный переворот, свергший правительство Стамболийского.

Болгарские коммунистические лидеры лелеяли надежду, что в результате смертельной схватки между реакционными военными элементами и Стамболийским вся власть окажется в их руках. Стамболийский был сброшен и убит. Цанков установил военную диктатуру. Тысячи невинных людей пошли на виселицы, а компартия ушла в подполье.

Прошло два года, и коммунисты решили, что настало время устроить путч. Заговор был составлен в Москве руководителями Болгарской компартии с помощью руководства Красной Армии. Одним из этих болгарских лидеров был Георгий Димитров. Коммунисты разузнали, что 16 апреля 1925 года высокопоставленные члены правительства будут присутствовать на богослужении в софийском кафедральном соборе. ЦК Компартии решил воспользоваться случаем для восстания. Во время службы в соборе была взорвана бомба. Погибло около 150 человек. Но премьер-министр Цанков и его министры не пострадали. Все непосредственные участники покушения были казнены. Сам Димитров продолжал работать по заданиям Коминтерна в Москве. Его вскоре назначили представителем Коминтерна в Германии. В конце 1932 года его вызвали в Москву, и знающие люди поговаривали, что его карьере пришел конец. Он не успел подчиниться приказу, так как был арестован в связи со знаменитым делом о поджоге рейхстага. Благодаря смелому и умному поведению на нацистском суде, когда ему удалось возложить вину на самих нацистов, коммунисты признали в нем героя.

Этот случай — один из самых курьезных в истории Коминтерна, когда устроитель взрыва в Софии стал впоследствии представителем Коминтерна, официальным защитником «демократии», мира и представителем Народного фронта.

Москва выискала научное оправдание своих неудач в Венгрии, Польше, Германии, Эстонии и Болгарии. Целые тома тезисов, резолюций и докладов составляли основу этих доказательств. Ни в одном из них, однако, не было и намека на то, что большевизм и его русские лидеры несут ответственность за эти неудачи. Миф о непогрешимости руководства Коминтерна поддерживался с истинно религиозным упорством. Чем очевидней становился факт провала, тем грандиозней росли планы на будущее, изощренней становилась структура Коминтерна.

Хотя Коммунистический Интернационал не выполнил ни в одной стране своей первоначальной задачи — установление диктатуры коммунистов, — он превратился, особенно после того как прибег к такой уловке, как создание Народного фронта, в одну из самых влиятельных политических сил в мире.

Общая структура Коминтерна не представляет собой тайны. Но никому почти не известно, как устроен его аппарат и каковы его связи с ОГПУ и советской военной разведкой.

Главный штаб Коминтерна, тщательно охраняемый агентами ОГПУ в гражданском, расположен напротив Кремля. Граждане, входящие по делу в его здание, независимо от ранга немедленно попадают под строжайшее наблюдение. Если Эрл Браудер, генеральный секретарь Компартии США, захочет попасть на прием к Димитрову, он должен получить пропуск в комендатуре слева от входа в здание, где его документы тщательно исследуют. Прежде чем он покинет здание, его пропуск будет внимательно изучен вторично. На нем должна стоять подпись Димитрова с точным указанием времени, когда беседа окончилась. За каждую лишнюю минуту пребывания в здании требуется отчет. Случайные беседы в коридорах строго запрещались, и нередко высокие чиновники Коминтерна получали строгий нагоняй за нарушение правил. Такая система позволяла ОГПУ составлять подробные формуляры, свидетельствующие о связях русских и иностранных коммунистов, которые в нужный момент пускались в дело.