Я был там: история мальчика, пережившего блокаду. Воспоминания простого человека о непростом времени

Преподавательница Ксения Владимировна Ползикова-Рубец, автор известного блокадного дневника, писала 26 ноября 1941 года: «На моей обязанности – следить, чтобы учащиеся съедали суп в столовой, а не отливали его в баночки и кружки и не уносили домой. <… > Иначе нельзя. Организм детей и молодежи слабее, чем у взрослых». Предписания взрослых, впрочем, часто нарушались. Как вспоминал А. Терентьев-Катанский: «У нас в семье было неписаное правило: не есть весь паек, а большую часть относить маме». (Цит. по: Яров С. В. Блокадная этика. Представления о морали в Ленинграде в 1941–1942 гг. М.: Центрполиграф, 2012. С. 107–108.)

Цитата 62:

…впервые в своей жизни я увидел, что не все люди живут в равных условиях, что существует на свете несправедливость, что у кого-то нет даже куска хлеба, а кто-то может в это же время есть сливочное масло ложками.

Комментарий:

В это время килограмм сливочного масла мог стоить на черном рынке колоссальную сумму от 900 до 1500 рублей. Тема «иерархии голода», социального неравенства и партийных привилегий в блокированном Ленинграде до сих пор остается самой острой темой в современном разговоре о блокаде Ленинграда. Как писал историк Сергей Яров, «преимуществом пользовались люди, находившиеся у власти, и «нужные» специалисты (директора предприятий и учреждений, высококвалифицированные инженеры и рабочие, ученые). Ценность специалистов считалась относительной и «ситуативной». Ценность государственных и партийных работников являлась абсолютной. Известно, что уровень смертности коммунистов во время блокады был в два раза ниже общего уровня смертности в городе» (Яров С. В. Блокадная этика. Представления о морали в Ленинграде в 1941–1942 гг. М.: Центрполиграф, 2012. С. 223). Вспоминая о блокадных слухах и собственном опыте, писатель И. М. Меттер писал: «О том, как жили в Смольном, бродили уже в те времена, в блокаду, запретные слухи. Повторять – неохота. <…> Было известно в театре [Балтфлота], что одна из ведущих актрис пришлась по душе [А. А.] Кузнецову, секретарю обкома, члену Военного Совета. <…>…Узнав дату ее рождения, [он] прислал ей с адъютантом в подарок специально выпеченный на кондитерской фабрике им. Самойловой шоколадный торт в половину стола. Актриса собрала друзей, тортом обжиралось человек пятнадцать. <…> И мы… тогда же, блокадной зимой, как ни странно, рассуждали об этом гораздо спокойнее, нежели в… послевоенные годы. Рассуждали без бурного возмущения – это я о блокадной зиме, – не делая особых обобщений, а скорее иронично посмеиваясь над Кузнецовым… <…>…Нашу Риточку мы знаем, облокотилась она на ваш громогласный торт, она человек порядочный, а вам, товарищ секретарь обкома, должно быть совестно.

Ну, и так далее. То есть далее мы все-таки внутренне полагали, что Великая Отечественная, в которой Кузнецов заслуженно занимает столь высокое положение, списывает его бессовестный поступок. <… > И товарищу Жданову Андрею Александровичу тоже спишет: говорят, он для сбрасывания своей тучности бегал в блокаду перед сном на лыжах – что-то у него было не в порядке с перистальтикой кишечника, кушал несколько больше, чем мог переварить» (ЦГАЛИ СПб. Ф. 647. Оп. 1. Д. 27. Л. 3–5).

Цитата 63:

В ноябре месяце по городу прокатилось радостное сообщение о том, что по льду Ладоги проложена дорога и по ней прошел первый обоз с продовольствием.

Комментарий:

Строительство инфраструктуры для ледовой трассы по Ладожскому озеру началось еще в октябре 1941 года, для обслуживания дороги было выделено 9000 военнослужащих. Первый обоз с продовольствием прошел 21 ноября 1941 года, когда батальон конно-транспортного полка в составе 350 упряжек доставил в блокированный город 63 тонны муки.

За ноябрь и декабрь 1941 года в город по ледовой дороге было доставлено 16,5 тысячи тонн грузов, а в феврале 1942 года – уже 86 тысяч тонн (см.: Ковальчук В. М. Ленинград и Большая земля. Л.: Наука, 1975. UPL: http://blokada.otrok.ru/library/koval/index. htm).

Цитата 64:

Только в конце декабря норма выдачи хлеба была увеличена на 75 грамм. Мы стали получать не по 125 грамм хлеба, а по 200.

Комментарий:

Первое повышение нормы хлебного пайка произошло 25 декабря 1941 года, когда рабочие и ИТР (инженернотехнические работники) стали получать по 350 граммов хлеба ежедневно, а служащие и иждивенцы – по 200.

Цитата 65:

В городе были съедены почти все кошки, собаки..

Комментарий:

В конце декабря 1941 года на черном рынке можно было купить кошку за 250 рублей. Собаку – за 300 (см.: Ломагин Н. А. Неизвестная блокада. СПб.: Нева; М.: Олма-Пресс, 2002. С. 665). Но чаще всего горожане были вынуждены убивать и съедать собственных питомцев. Во время блокады погибли знаменитые «эрмитажные коты». После войны домашних животных в Ленинград пришлось завозить заново: необходимость в кошках в том числе объяснялась резким увеличением количества крыс в городе.

Цитата 66: