Я был там: история мальчика, пережившего блокаду. Воспоминания простого человека о непростом времени

К концу осени, после сухих и ясных дней, пришли дни холодные, пасмурные, с обильными снегопадами. Земля покрылась толстым слоем снега, на улицах и проспектах образовались сугробы. Морозный ветер гнал снежную пыль в выбитые окна квартир, больниц, магазинов. Город перестал получать электроэнергию, воду, тепло. Перестала работать канализация, полностью остановился городской транспорт. Зима установилась ранняя, снежная и морозная. Голод уже успел наложить свой отпечаток на лица людей. Недостаток пищи, наступившие холода и постоянное перенапряжение изнурили людей. Шутки, смех исчезли, лица стали озабоченными, суровыми. Люди слабели. Добираясь утром пешком на свои рабочие места по сугробам, передвигались медленно, часто останавливались. На свист и разрывы снарядов мало кто обращал внимание. Люди глубоко погрузились в свои нерадостные мысли и потеряли чувство страха. Кто-то, очевидно желая омрачить и до того безрадостную жизнь осажденных, распускал по городу различные слухи. Самыми страшными среди них были слухи об очередном снижении норм выдачи хлеба по карточкам. Если снизить норму ниже 125 г хлеба на человека, это было бы равносильно подписанию всем смертного приговора. Однажды прошел слух о том, что немецкие танки прорвали оборону и ворвались в город у Кировского завода. Несмотря на то, что у людей наступила апатия и потеря чувства страха перед смертью, все эти слухи давили на психику людей и подрывали моральные и физические силы. Немцы, конечно же, знали об истинном положении дел в городе, о том, какие нечеловеческие муки испытывает население. С САМОЛЕТОВ СТАЛИ РАЗБРАСЫВАТЬ ЛИСТОВКИ С ПРИЗЫВОМ ПОКИНУТЬ ГОРОД И ЧЕРЕЗ ЛИНИЮ ФРОНТА ПЕРЕЙТИ НА ТЕРРИТОРИЮ, ЗАНЯТУЮ НЕМЕЦКИМИ ВОЙСКАМИ. В листовках указывалось место перехода, гарантировались безопасность и обеспеченная сытная жизнь за линией фронта. Конечно же, я не знаю, сколько было желающих на эту «райскую сытную жизнь», но с одной женщиной, которая поверила этим немецким байкам и решила идти к немцам, нам удалось увидеться. Как-то днем она пришла к нам и стала уговаривать нашу мать идти через фронт к немцам. Разговор у них был длинный, она приводила различные доводы в пользу ухода, но мать и слушать не хотела и, наоборот, отговаривала ее от такого рискованного шага. Разошлись они каждая при своем мнении. У этой женщины было двое детей примерно нашего возраста, она забрала их с собой и ушла к немцам. Чем закончился их переход, мы так и не узнали. С наступлением холодов жизнь становилась почти невыносимой. Помимо голода, который с каждым днем, словно удавка, сдавливал все тело и мозг, не давая думать ни о чем другом, кроме еды, холод настолько сильно проникал во все части тела, что стоило приложить немало усилий, чтобы заставить себя двигаться. Не спасала никакая одежда. Как известно, одежда не греет, а только сохраняет тепло, выделяемое телом. Но тело, видимо от голода, этого тепла почти не выделяло, и поэтому спастись от холода было негде, даже под одеялом. Спали мы, не раздеваясь из-за боязни замерзнуть, а также чтобы быть готовым в любую минуту покинуть жилье в случае непредвиденных ситуаций. А такие ситуации могли возникнуть в любую секунду.