Я был там: история мальчика, пережившего блокаду. Воспоминания простого человека о непростом времени

Как пишет историк Борис Равдин, в 1941–1942 годах русскоязычные коллаборационистские газеты «с воодушевлением писали о массовом терроре в Ленинграде, о сопротивлении террору, о лавинах перебежчиков, о катастрофическом положении Красной армии, о милосердии немецкой армии», предлагая такие заголовки, как «Заговоры и восстания в Ленинграде», «Советское правительство готовит уничтожение Москвы и Ленинграда» или «Жители Ленинграда перебегают к немцам» (см.: Равдин Б. Блокада Ленинграда в русской поднемецкой печати 1941–1945 годов // Блокадные нарративы: сборник статей / под ред. П. Барсковой и Р. Николози. М.: Новое литературное обозрение, 2017. С. 300). Конечно, эти пропагандистские листовки, нацеленные на внимание ленинградцев, и газеты, предназначавшиеся для жителей оккупированных территорий, мало соответствовали действительности: немецкая армия не собиралась содержать беженцев и, как правило, уничтожала их или отправляла в фильтрационные лагеря и угоняла в рабство.

Цитата 46:

Как назло, зима 1941–1942 годов оказалась очень суровая, и наша спасительница не могла обогреть всю комнату.

Комментарий:

В январе 1942 года в блокадном Ленинграде минусовая температура достигала -32,1 °C, средняя глубина снега достигала рекордных 41 см. Отсутствие нормального отопления в течение зимы привело к тому, что позже блокадникам казалось, что дома «промерзли». Так, поэт Вера Инбер критиковала фильм «Ленинградская симфония» (1957) за то, что он показал ленинградок «слишком нарядно»: как объясняла Инбер, главной одеждой блокадниц был ватник и даже летом женщины не могли ходить в платьях с короткими рукавами, потому что «здания до того промерзли, пропитались холодом, что в них и летом было очень холодно» (РГАЛИ. Ф. 2217. Оп. 1. Д. 30. Л. 32, 34).

Цитата 47:

Случалось в разгар зимы, входя в квартиру, мы заставали хозяев мертвыми, лежащими в кроватях и в самых неожиданных местах.

Комментарий:

В «смертное время» такие квартиры назывались «выморочными». Следует отметить, что не только горожане, находившиеся в поисках продуктов и топлива, занимались «проверкой» квартир, но и комсомольские бытовые отряды. Первый такой отряд из 80 женщин был создан в январе 1942 года в Приморском районе. С 14 февраля по 19 марта 1942 года этот отряд проверил 5354 квартиры и предоставил помощь 3845 людям. В конце февраля такие отряды появились во всех районах. В «Памятке бойца» указывался следующий перечень обязанностей: «1. Помоги местному активу и управляющему домохозяйством учесть ослабевших и больных жильцов, в особенности в семьях красноармейцев. 2. Организуй доставку воды в эти семьи для приготовления пищи и мытья. 3. Помоги больным приготовить чай и пищу, получить хлеб и продукты в магазине. Помоги получить дрова <…> 4. Организуй содействие в вызове врача к больному <…>. 5. Помоги, если требуется, захоронить умерших. 6. Позаботься о получении денег для больных, зарплаты с места работы или пособия <,,>. 7. Устрой детей-сирот в детский дом или ясли». (Цит. по: Яров С. В. Блокадная этика. Представления о морали в Ленинграде в 1941–1942 гг. М.: Центрполиграф, 2012. С. 294–296.)

Цитата 48:

… умывались очень редко, а в бане помылись только весной 1942 года.

Комментарий:

Бани стали открываться с 10 февраля 1942 года. Подробнее – см. комментарий 75.

Цитата 49:

До войны даже в страшном сне нам не могло присниться, что мы будем есть совсем несъедобные растения и предметы. Первое, что нам довелось попробовать из этого перечня, травяные лепешки, пожаренные на олифе. <…> Вторым «деликатесом» можно назвать столярный клей, которым клеят деревянные изделия. <…> На рынке в продаже появилась съедобная земля. <…> По вкусу эта землеподобная масса отдаленно напоминала вкус творога. Говорили, что это перегной от сгнивших овощей с какого-то овощного комбината.

Комментарий: