Хрущев и Кеннеди, по-видимому, поняли, что завязывать такие сложные узлы, как случилось вокруг Кубы, слишком опасно. Еще не были произнесены слова о том, что в ядерной войне не может быть победителей, но к осознанию этого факта после Карибского кризиса мир начал двигаться с большей скоростью…
Наш корреспондент Владимир Кривошеев, вернувшись с Кубы, рассказал, как стараниями капитана они избежали встречи с военными кораблями, блокировавшими остров. Поначалу нашему товарищу показалось странным поведение капитана. Он явно не торопился доставить груз вовремя. Заворачивал в порты для ремонта двигателей, хотя они работали исправно. Сбавляя скорость, проводил в океане то шлюпочные, то пожарные учения. Кривошеев не выдержал и, гонимый журналистским нетерпением, обратился к капитану с вопросом: «Отчего судно ползет так медленно?» Капитан позвал журналиста в кают-компанию, плотно прикрыл дверь и показал телеграммы, принятые радистом. Только тут Кривошеев узнал, что творилось вокруг Кубы. «Вы, молодой человек, – сказал он Кривошееву, – находитесь на судне, которое везет пшеницу. Но дело в том, что предыдущим рейсом мы тащили ракету. Вот почему американские военные самолеты так часто облетают наш мирный пароход. Как говорится, тише едешь – дальше будешь».
Когда сухогруз подходил к Гаване, дымы военных кораблей США виднелись только по горизонту.
К удивлению Владимира, в порту советское судно оказалось под номером 28. Торговые моряки многих стран мира продолжали свои рейсы и сквозь строй американских военных кораблей. Правда, они не доставляли на Кубу ракет, им нечего было бояться…
Ловили рыбу в те же дни и советские рыболовные траулеры. Деревянные суденышки (только носовая часть корпуса у них обита для прочности стальным листом) забрасывали сети под боком у американских эсминцев. Один из них двинулся в сторону нашего тральщика с требованием отвернуть. Тот не подчинился команде: за бортом был трал. Подняли сигнал – у нас рыба. Американские моряки сменили курс.
Уступки возможны не только на высшем уровне…
Весной 1963 года по приглашению общества «Италия – СССР» я был в Риме. Вот-вот в Италии должна была начаться предвыборная кампания, политическая атмосфера в стране накалялась. Каждая строка в газетах, каждая публикация так или иначе «работала» на предстоящие выборы. С тем большим интересом отнеслись не только в Риме, но и далеко за его пределами к сообщению, появившемуся в итальянских газетах в первые дни марта.
Газеты сообщили, что премия Э. Бальцана «За мир и гуманизм» будет присуждена итальянцу Анджело Джузеппе Ронкалли и что удостоенный этой награды решил с благодарностью принять ее. За мирским именем будущего лауреата стояло другое – более звучное и известное – Папа Иоанн XXIII. Святой отец, глава римской католической церкви, верховный пастырь почти 700 миллионов католиков, живущих на всех континентах Земли.
Как ни странно, последовавшая реакция была неоднозначной. Среди поздравительных слов легко читалось и раздражение. Самый мягкий упрек состоял в том, что, согласившись на премию, Иоанн XXIII отступил от первейшего долга всех предыдущих пап – никогда не принимать мирских почестей и наград. Даже собственная газета Ватикана «Оссерваторе романо», правда, в наипочтительнейшем виде адресовала такое замечание своему хозяину.
Неужели эта респектабельная премия, украшенная именами почтенных президентов Итальянской и Швейцарской республик, могла вызвать такой накал страстей?!
Анджело Ронкалли, видимо, хорошо умел читать между строк. Он понял, что ему необходимо дать публичные объяснения по поводу своего согласия принять премию. Преодолев беспокоившее его давление кардиналов и других высоких чинов Ватикана (он сам скажет об этом в своих записках), Иоанн XXIII решил выступить перед сорока специально приглашенными журналистами, причем не только итальянскими, но и зарубежными. Так вместе с моим коллегой Леонидом Колосовым, бывшим в ту пору постоянным корреспондентом «Известий» в Италии, я очутился через несколько дней среди заинтригованной толпы газетчиков в одном из залов апартаментов Иоанна XXIII.
Страничка из биографии Иоанна XXIII важна для понимания его личности.
Анджело Джузеппе Ронкалли родился 25 ноября 1881 года в Ломбардии в деревушке Сотто иль Монте, близ Бергамо. В семье было девять детей, и отец рассчитывал передать со временем маленький клочок земли Анджело. Однако в 1892 году сын поступает в Бергамскую семинарию. В 25 лет Ронкалли заканчивает и более знаменитую Римскую семинарию. С 1905 по 1914 год он – личный секретарь епископа Бергамского. Во время первой мировой войны добровольно уходит в армию и служит сержантом в медицинских частях.