Я Человек

— Возможно, могильник. Тут недалеко в большой искусственной пещере стоят скелеты. Приблизительно пятьсот двадцать — пятьсот шестьдесят полусгнивших тел. DEX-ы, — Сашка произносит реплику замогильным голосом, и снова вокруг нас торжествуют тьма и тишина.

Я возбуждён, голова сжата чугунным обручем, тошнота сухими гадкими горошинами колючей изжоги прокатывается по горлу, но я неумолим:

— Их что, не могли кремировать?

— Наверное, не успевали и просто готовую партию вывезли по дороге в космопорт и похоронили.

— А с нами теперь что? Пить охота.

Мне чего-то не хватает в этом разговоре. Какого-то голоса.

Мел! А где Мел? И тут я услышал:

— Сейчас начнём перемещение вниз. Есть проход.

*

Меня бережно подняли и, аккуратно пристроив многострадальную голову между плечом и грудью, быстро понесли. Судя по ощущениям, мы спускались вниз. Стены становились уже, потолок ниже. Вот, уже Мел тащит меня почти на корточках. Каждый камень под его ногами выстукивает степ на моей голове. Тошнит, видимо, в результате основательного «сотряса», и я просто брежу, мечтая о воде...

В пещере уже совсем сыро и холодно. Запах тухлятины остался только позади, и на наших одеждах, чувствуется присутствие влаги, но где она?

***

Саша.

Меня захлестывала вина. Это я привёл их сюда. Я чуть не убил Лёху. Я заманил их в ловушку.

Попав в западню, Мел сразу начал отрабатывать телохранителя, такое впечатление, что он спрятал себя за программу. Зачем? Моя вина!

Ад молчал, то ли глубоко погружённый в расчёт, то ли в депрессию.

Я виноват! Только я!

Мы находились в самом центре горы, в жутковатом для человека и нейтральном для киборга провале. Физически осязаемая аура смерти летела за нашим отрядом, подгоняя нас.

Мы бежали, шли, ползли по узким нескончаемым кавернам почти шесть часов. Благодаря Аду, просчитавшему все маршруты по этим нерукотворным туннелям, выход был. Он, всё это время молчаливый и подавленный, вдруг произнёс вслух:

— Выход впереди, четыреста метров на северо-северо-восток. Но спуска вниз там, похоже, нет. Есть проход ниже, но нужна вода.

— Пошли уже, — болезненно проскрипел Лёха...

***

Костя.

Ещё четверть часа, и в сыром застывшем воздухе явственно проявились струйки ветерка. Пара поворотов, и серый предзакатный свет показал нам выход.

Далеко внизу отвесной стены река несла свои воды к близкому водопаду, и Большой порог грозно ревел, заглушая голоса.

Перед нами неторопливый гриф удивлённо описывал круг почёта, но потом, чёрная птица с красными «дексовскими» глазами и жёлтым загнутым крючком-клювом, зависла напротив нас, в замешательстве наблюдая вылезших из норы.

Наконец, в маленькой голове сформировалась мысль и, осознав, что мы не добыча, крылатый монстр лениво взмахнул крылом и исчез.

Вода была. Целая огромная лужа в каменной чаше. В ней же полулежал скелет. Пустые глазницы весело топорщились на вновь пришедших, челюсти приветливо скалились, а подвывернутая рука предлагала прыгнуть вниз в реку и, наконец, напиться…

Глава 10

Сто метров над отрядом, левее...

Очень медленно, словно выползая из пропасти, сознание периодически возвращалось к Мише. Всё туловище, особенно верхняя часть его тела, избитого о пороги бушующего водопада, нестерпимо болели при любом движении. Парень, стиснув зубы, медленно и долго полз к стоянке.

Его уже вёл процессор, запрограммированный им самим: «Дойти! Сообщить! Это приказ! Дойти! Сообщить! Это приказ!», — бежала красная строка...

Вот он с трудом поднял руку, покрытую коркой запёкшейся крови, и облизал её. Один глаз открылся и осмотрел окрестности, второй, превратившийся от гематомы в тоненькую щёлочку, наоборот, сильно заплыл.

Перед Мишей лежал растерзанный то ли гриф, то ли орёл... Вероятно, тело, не имевшее сознания, позаботилось о себе само. Рука вновь непроизвольно потянулась к горлу разорванной птицы...

Через час он смог принять горизонтальное положение. Из сломанного носа на губы и подбородок продолжала сочиться сукровица, смешиваясь с кровью добычи. Воздух, с силой вырывавшийся из грудной клетки, хрипел и, казалось, что это не человеческое существо, а циклоп, медленно бредущий к своей пещере...

Впрочем, Миша знал, что дойдёт. Осталось сто... Семьдесят пять... Сорок... Ещё... Двенадцать метров. Стоянка!

Либо чувство самосохранения, не свойственное молодым DEXам, генетически развивалось с возрастом, или мозг понял, что нуждается в еде и воде для окончательного выполнения задания, но циклоп медленно и осторожно влез в один из контейнеров, взял пластиковую бутылку, начал, неторопливо, есть и пить... Между глотками раздавался хриплый сип поврежденных рёбрами лёгких...

Наконец, трапеза монстра была завершена, и он смог добрести к дальнему рюкзаку.

«Адика вещи...», — сказало существо и, раскрыв одну из находившихся в нём коробок, извлекло спутниковый переговорник. В пустынной местности рядом с Одинокой горой в заказнике не стояли уловители, и была необходима только центральная связь. Щелчок, и голос далёкой мамы произнёс: «Я вас слушаю».