Бывает, барахлит забвеньямгла подобно полевому телефону…Таинственная женщина плылапо расписному синему плафону.А пламя подымало языкии в сновиденья странные тянуло,где отзвуки и нисхожденья гула,где комнаты как в сказке высоки.Пожалуй, что тогда мне было десять,во мне еще не накопилась злость,не в пушкинской, а в ильфовской Одессемне проживать в ту осень довелось.Там было даже и кафе Фанкони,нарпитовское стойбище мужей,и небоскребы в восемь этажей,но речь пойдет о расписном плафоне.Летела – в складках, в драпировках вся,очами похотливыми кося,но сверх того не ведая корысти, –мадам, должно быть, итальянской кисти.Бинокль к глазам прильнет, как соль ко рту,и сразу в приближеньи многократном –бетонный мол, сродни рассветным пятнам,и трубы разноцветные в порту.Так сочетался этот Мир-навыростс грядущим… Впрочем, это ничего!Но более, но более всегомне памятна тех дней морская сырость.Она была повсюду и всегда,цвела в подъездах животворной тенью,сродни испепеленью и томленьюи некой сладковатостью горда.С тех пор прошло немало лет и льдов,но сырость эта ждет в мечтах опальных,на лестницах приморских городови в тусклом свете комнат умывальных.Но непрерывен времени поход,он движется по месяцам угаслым…Нагретым маслом пахнет теплоходи вся судьба нагретым пахнет маслом.Машинным маслом. Что за толчеянам подтверждает непреложность мига!Морская сырость – вотчина твоя,Одесса, Феодосия и Рига.Чем пахнет на заре Восточный Крым?Чем пахнет на заре Бассейн Донецкий?Чем пахнет время? Спячкою мертвецкойиль пробужденьем? Мы – поговорим…Был старый дом. О время, не тревожьосколков воронцовского уюта!Еще мне снится душная каюта,Где с морем обручен Одесский Дож!Во мне еще накапливалась злостьи ожиданий тщетное величье, –не смог Всего Грядущего Обличьепровидеть я. Но кое-что сбылось.
КАТОК «ПЕЧАТНИК»
Памяти Франческо Катто
На Украине Слободскойжил равнодушный итальянец,он придавал граниту глянецвесьма умелою рукой,сулил покойникам покой,женил чахоточный румянец, –седой ваятель-итальянецна Украине Слободской.Надгробных памятников мастерпочил и помер в свой черед,теперь у смерти он во власти,зато Искусство не умрет.Торчат в расцвете неудобья,хранящие холодный пыл,многопудовые надгробьяи монументы без могил.Так помер равнодушья латник,ваятель мраморных девчат.У самых врат катка «Печатник»его изделия торчат.