Читаем Я человек эпохи Миннезанга: Стихотворения полностью

Я человек эпохи Миннезанга: Стихотворения

Есть у каждой поры свой особенный норов.Между тем об заклад я побиться готов:это было в Эпоху Чернильных Приборов,на исходе тридцатых, разъятых годов,где цвели виршеплеты, экстазы надергав,рифмы сложные выстроив в поте лица…Сколько было, друзья, не английских Георгов,а восторгов по поводу выеденного яйца!Подымала эпоха на флаг свой планшайбы –усмотри некий блюминг и вмиг опупей!И из каждой, трагически тонущей, лайбысорок тысяч вымучивалось эпопей.Жизнь и смерть отошли на потребу зевакам,с разужасных плакатов глядел супостат, –с высочайших небес леденеющим знаком,восклицательным знаком летел стратостат.Сотворяли Дейнеки постыдные фрески, –наперед уже было всё как есть решено, –и в отчаянном шорохе, громе и трескезвуковое, как ересь, рождалось кино.И звучали акафисты столь велегласно,что и вчуже того устыдиться не грех, –до того уж всё было трагически ясно, –что и слезы не в слезы, и хохот не в смех!Саблезубая летопись дачных заборов, –и – сегодня, сейчас – торопливо воспеть…Это было в эпоху Чернильных Приборов,где роскошный нефрит и постылая медь.Всё как есть превзошли мы. Не в банковском сейфенаше счастье, а в сжатьях медлительных льдов.И в каком-то там полупридуманном дрейфецелый год изгилялся «Георгий Седов».Паровоз наш летел. И на чахлой дрезинедогонял его вечный лирический слог…Эти девушки в тапках на белой резине, –эпилога не сыщешь – всё вечный пролог!Надо было хоть чуточку приостановиться, –поумнеть, хоть на миг, – оглядеться во мгле.Но в державной тоске воздымалась десницаЕдиницей Восторга на грешной земле.Где ж ты, девочка? Где ж ты, девчонка, беглянка?Может, век для тебя был нетворчески груб?Белый дым, как Дух Банко над кровлей Госбанка, –белый призрак зимы над флотильями труб!Мой державный корабль! О каком карнавалестихотворцы поют в бедном ЦПКиО,Если наш разъединственный лирик в опале, –окромя же него не сыскать никого!Что ж! На смену надрывным «Вы жертвою пали…»Дунаевский явился с мажором его!Так Дух Банко витает над спящим Госбанком,над угрюмым Макбетом, зарезавшим сон, –и на смену былым пулеметчицам АнкамКарла Доннер приходит и ейный шансон.Это смена формаций, где новые предки,где гоняет коней Ипподром Мелодрам, –где в отчаянно модной пуховой береткевдруг сверкнул синевой шалый блеск монограмм.Обрывалась эпоха с паденьем Парижа,чтоб четыре десятилетья спустяобернуться бесстыжею Эрой Престижа,жигуленкомв размытом окне колеся.Снег ложился на тонкую жесть лимузинов.(Отчего ж ты таких прохиндеев растишь,губошлепые чванные пасти разинув,Лживый Сертификат, Безгаражный Престиж?!)Век свое отшагал. По венкам и котурнам,несомненно проехал каток паровой.Мы ликуем, объяты катаньем фигурным,мы ликуем, богаты катаньем фигурным,это наш общий тодес: ко льду головой!Мы ликуем. Всего нам на свете дорожеолимпийских реляций возвышенный дух,хоккеистов разъевшихся сытые рожи,романтический бред разбитных показух.И вгоняют коньки свою сталь ножевуюв идиллический студень, в искусственный лед.Кто же, кто же безмерную душу живуюв эти папье-машёвые торсы вдохнет?..Где-то в самом изломе, в излете, в исходе,где на Пресне – в проеме – ротаций валы, –дым белесый расцвел на ночном небосводе,в наслоеньях морозной ликующей мглы.Там, свершая свою золотую крюизув заколдованном, в дивном, в безгрешном кругу,вновь ПОГОДА НА ЗАВТРА бежит по карнизу,обещая нам оттепель или пургу.

Перейти на страницу: