Я++: Человек, город, сети

Эта характерная для нашей эпохи категория развивалась постепенно, по мере расширения возможностей и покрытия телекоммуникационных сетей. Ею пользовались телеграфисты, выбивая означающие смертельную опасность сообщения SOS. Начиная с 1888 года во время ежегодных скачек на Кубок Мельбурна австралийские телеграфные линии блокировались для посторонних сообщений, чтобы имя победителя могло практически мгновенно облететь весь континент. (Страна по-прежнему замирает во время забега, который теперь транслируется по радио и телевидению.) А когда в мае 1901 года открывалась первая сессия федерального парламента Австралии, телеграф использовался для создания всенародного «воображаемого сообщества»⁴.

Телефон, в котором непрерывно бегущий электрический ток дает собеседникам возможность непосредственного общения, стал естественной средой для настоящего электронного времени. Вскоре за телефоном последовали прямые радиотрансляции концертов, спортивных матчей и последних известий. Уже в 1930-е Джойс в «Поминках по Финнегану» представлял себе радио как «турботрубчатый мера-номеронабиратель новее завтрашнего дня, а по виду – злобоминутнейший… с бодро-говорящим динамиком», который вливает весь сложно устроенный мельтешащий мир в ухо Х. Ч. Ирвикеру. Далее сообщается, что прибор «способен улавливать небесные тельца, питать хитрые ислучения, щелкать важными кнопками, и этот звездной пыли сос женщин делает мобильными, или мужчины его – стационарным, и вой стоит на всю мясо-радио-рубку и колебания эмитируют метало-аннуляционные звуки заполняют, как будто чтобы подсадить его на магаловерткую раум-карусель эклектрически отфильтрованную для всечароирландсих земель и одмов…» HCE, Here Comes Everybody – вот идут все, да, и электроника тоже.

С постепенным упадком Британской империи территории, окрашенные на картах одним цветом, поддерживали ослабевающее чувство общности коротковолновыми трансляциями международных соревнований по крикету, которые, пересекая часовые пояса, заставляли слушателей не спать по ночам. В Советском Союзе передачи по проводному радио – сначала в громкоговорителях сталинской эпохи, а позже, при Брежневе, в личных радиоточках со станциями «Маяк» и «Всесоюзное радио» – обеспечивали государству прямую связь с народом и способ удерживать его внимание трансляциями концертов и хоккейных матчей⁵. На несколько менее обширной территории Соединенных Штатов похожую объединяющую функцию выполняли трансляции матчей национальной бейсбольной, футбольной, баскетбольной и хоккейной лиги. Самый знаменитый момент в истории бейсбола обязан своей непреходящей популярностью широко транслировавшемуся прямому репортажу Расса Ходжеса, в котором риторическое сверхнапряжение зашкаливает благодаря использованию электронного настоящего:

Хартунг безоговорочно на третьей, он и не думает рисковать, Локманбез особого опережения на второй, но если Томсон выбьет – он побежит стрелой. Бранка делает бросок… Как далеко отбил! Это похоже на. И «Джайантс» выигрывают матч! «Джайантс» чемпионы! «Джайантс» чемпионы! «Джайантс» чемпионы! Бобби Томсон попадает по нижнему ярусу левой трибуны! «Джайантс» чемпионы! Они в восторге! Они безумствуют! О, о!⁶

Показания свидетелей

В 8 утра в воскресенье, 30 октября 1938 года, Орсон Уэллс в прямом эфире радио CBS начал трансляцию своей инсценировки «Войны миров». К тому моменту все нюансы настоящего электронного были уже широко известны. Слушатели знали, как его воспринимать, и их устоявшиеся представления стали благодатной почвой для совершенно нового сценического эффекта. Конечно же, это была лишь пугающая радиопостановка о неожиданном нападении инопланетян, где герои прерывали «программу передач» своими «прямыми включениями» с рассказами о чудовищных разрушениях в Нью-Джерси и Нью-Йорке. Актеры напрямую обращались к слушателям, описывая якобы происходящие у них на глазах события:

Леди и джентльмены, я никогда не видел ничего страшнее. Секундочку! Кто-то выползает из открытого люка. Кто-то или. что-то. Я вижу, как из черной дыры выглядывают два светящихся диска. Неужели это глаза? Или лицо? Или.

Однако на следующее утро The New York Times писала (в прошедшем времени):