Я – человек-выстрел

Это кажется странным говорить уже после третьего подобного инцидента, но я исправился, я стал спокойнее. Я повзрослел. Когда я был ребенком, меня удалили с поля за то, что я ударил головой арбитра. Я пробежал пятьдесят метров, чтобы оспорить его решение, мне показали красную карточку, и я боднул судью. Я не горжусь этим.

Мои отношения с Софи стали для меня огромным подспорьем в жизни. Я всегда говорил, что мой лучший психолог ждет меня дома. Но долгое время она говорила мне, что этого недостаточно и что я должен обратиться к специалистам.

Спустя несколько дней после укуса Кьеллини – уже в Монтевидео, когда я закрылся, ушел в депрессию и никому не хотел рассказывать о том, что произошло, – мы с Софи уехали в пригород и со временем начали говорить обо всем, и я наконец начал понимать, что произошло и что мне нужно делать. Софи жалела, что не проявляла жесткость со мной раньше. Она спросила: «Теперь ты будешь меня слушать?» На этот раз я не видел других вариантов и взял инициативу в свои руки.

После непродолжительных поисков я нашел нужных людей. Если бы я был в Ливерпуле, то, возможно, нашел бы специалистов, с которыми уже общался, или, уже будучи в Барселоне, попросил бы помощи в клубе, но я был в промежуточном состоянии между двумя командами, поэтому и нашел специалиста самостоятельно. Мне все еще кажется, что это очень личное, но я чувствую, что они помогают мне понять, что мне не нужно держать себя в руках; что я не должен испытывать такую тяжесть и ответственность, находясь на поле.

Я уже чувствую, что это мне помогает. Но было бы слишком просто сказать: «Смотрите, теперь я веду себя прилично». Потому что если снова произойдет что-то подобное, что тогда? Я должен осознать, что это не быстрый процесс. Сейчас у меня есть время пройти лечение и начать лучше себя понимать, понять, на что я способен в такие моменты, и научиться контролировать себя. Также теперь я понимаю, что это совершенно нормально: ведь если у меня проблема с коленом, то я обращусь к физиотерапевту, так почему бы мне не обратиться к специалисту в соответствующей области, чтобы он помог мне справиться с этим?

На данный момент меня больше всего радует то, что я искренен и честен с самим собой. Одно дело сказать «Этого больше не повторится», и совсем другое – действительно осознавать, что означают эти слова, и правильно воспринимать ситуацию. Именно так я сейчас обдумываю свои действия. Мне кажется, будто я наконец сказал себе: «Луис, ты должен понять, что тебе нужен кто-то, с кем ты сможешь об этом разговаривать, чтобы ты научился справляться с подобными ситуациями».

Я уже учусь, как справляться с такими всплесками давления. Я всегда предпочитал держать это в себе, а не делиться с другими, даже с женой, которая рассказывает мне все, с моей родственной душой. Но я учусь тому, что если ты расслабишься и выпустишь это из себя, часть напряжения уйдет из тела, сознание прояснится, и ты почувствуешь себя лучше. Не держи все в себе; не пытайся справиться с этим самостоятельно.

Когда мы стали тщательно обсуждать все это, нам пришлось начать все с того же старого вопроса: «Зачем?»

«Зачем, Луис, зачем ты это сделал?» Я все еще не знал. Но я был на верном пути, пытаясь понять это для самого себя.

***

Со временем откровенная абсурдность дисквалификации ФИФА становилась все более и более очевидной. Нам нужно было тщательно планировать каждый свой шаг, чтобы папарацци или даже обычный фанат не сфотографировал, как я занимаюсь чем-то связанным с футболом. Не дай бог всплыть какой-либо фотографии, где я тренируюсь.

Подписать новый контракт с «Барселоной» без привлечения внимания тоже было непросто. Клуб получил разрешение на то, чтобы приобрести меня, но должен был сделать это в личном порядке. Нужно было придумать замысловатый план, чтобы нас никто не увидел или того хуже – не сфотографировал. Когда стало ясно, что пресса в курсе, пришлось воспользоваться планом с тремя разными автомобилями, покидающими «Камп Ноу» через три разных выхода. Мне было не впервой участвовать в тайных операциях. Однажды я выехал из дома тестя, спрятавшись в его машине, чтобы улизнуть от папарацци. Помимо всего того, что я не мог делать из-за запрета ФИФА, была еще куча вещей, которые я не мог делать по причине пристального внимания, не покидавшего меня, где бы я ни был.