Я - Даго. Я - Даго Пестователь

Беспокоила ее и позиция норманнов, прибывших в этом году из Юмно. Ей был знаком донск тунга, и обрывки их бесед она ухватывала. Говорили они, прежде всего, про золото, что имелось у Пестователя, и которым он щедро вознаградил воинов Повал. Да и Нор вел себя по отношению к ней без давней униженности. На неоднократно заданный ему вопрос, не позволят себя норманны перекупить, отвечал иначе, чем обычно: "Мы давали клятву, княжна, защищать тебя и твоего сына. Так и будет, поскольку присяг мы не нарушаем". Кроме того, Гнездо защищали еще две сотни лендицких воинов, что служили еще при Пепельноволосом. Когда-то она привлекла их на свою сторону подарками, и согласились они с тем, чтобы закрыть неспособного Голуба в укромном месте и отодвинуть от державных дел. Но Пестователь вел не только гопелянов и лестков, но и многих лендицов. Принято было, что род сражался с родом, племя с племенем. Но теперь же – и ей донесли об этом – у служивших ей людей имелись собратья по роду в войске Пестователя. К Пестователю сбежал и Ящолт. Наверняка у него были приятели и сторонники в ее лендицком гарнизоне. Не случится ли так, что в какой-то момент лендицы взбунтуются против норманнов и ударят на них, открывая врата град Пестователю? Да, плохо поступила она, сослав Голуба в башню. Если бы он тут был и сидел на троне, лендицы остались бы ему верны, а Пестователь был бы всего лишь узурпатором и мятежником. Почему только лишь сейчас дошло до нее, что здешний народ ненавидит чужих и никогда не согласится, чтобы ними правил кто-то чужой крови? Что станет, если не захотят они норманнскую династию, не так, как случилось у русинов, которые приняли в качестве правителя Хориха, которого впоследствии прозвали Рюриком. Что крылось за словами Пестователя, которые повторяли в посаде, что нет уже ни лендицов, ни гопелянов, а что есть только поляне. Имелся ли в этом некий скрытый смысл, или же было лишь формой чар, что вещь названная делается вещью подчиненной? У княжны имелись норманны, возможно, она могла рассчитывать на верных ей лендицов, но против нее – и она знала об этом – был весь посад. Ремесленники желали свои товары для купцов, а купцы желали собирать караваны телег, отправиться за солью и продавать продукты ремесленникам. Давно уже не могла она обеспечить купеческим караванам безопасный проезд через свои земли. Ремесленников и купцов не интересовало, как будет зваться повелитель в этой стране; им был нужен лишь покой и безопасность, то есть – сильная власть.

А тут еще эта карлица Милка, у которой были такие сильные приступы вожделения, что она просто сознание теряла. А вожделела кого? Пестователя, о котором слышала, будто бы тот сын великана. Она рассказывала княжне, что в детстве познала парня, рожденного от великана. Член у парня был больше, чем у других. И эта дура-карлица взбеленилась и кричала, что должна отдаться Пестователю. Безумие проходило, когда на карлицу выливали ведро холодной воды. А простая порка не помогала. Милка заявляла, что когда ее отхаживают розгами по ягодицам, она имеет наслаждение, словно от мужчины.

Так что Хельгунда всматривалась в мрак над озером, глядела на костры на берегу. Не видела она того, что в это время юный Ходон предстал перед Пестуном и был готов вести отряд через мели на озере.

Даго сбросил с себя одеяние Пестователя и переоделся в зеленоватые одежды аскомана, так как багряный оставил Зифике. На плечо повесил ремень с Тирфингом. Одевшись так, вошел он за молодым Годоном в озеро, а вместе с ними сделали то же самое Авданец и три десятка лестков, проверенных во время похода против мардов. Все испытывали страх перед невидимым. Ноги грязли в иле, твердый грунт попадался лишь изредка. За ноги их хватали водоросли, им же казалось, что скользят по их телам руки утоплениц, что были владычицами каждого озера. Шли они в темноте, видя перед собой факела на защитных валах Гнезда. Иногда, когда ноги кого-нибудь западали слишком глубоко или наступали на колоду-топляк, слышался сдавленный окрик страха. Неоднократно пришлось Даго успокаивать своих людей.