Я - Даго. Я - Даго Пестователь

Отодвинулся Даго от княжны и внимательно глядел на все более ровно вздымающиеся груди с крупными розовыми ореолами сосков, на влажные небольшие и пухлые губы, на белое лицо и закрытые глаза, время от времени трепещущие ресницами, словно крылышками неких удивительных насекомых. Женщина довольно быстро сориентировалась, что возбуждение покинуло Даго, что сейчас он просто лежит рядом и глядит на нее. В связи с этим, подавила она в себе последнюю дрожь наслаждения, подняла веки и внимательно поглядела на мужчину своими зелеными глазами.

- Обещала я князю висулян, что стану его женой. Но Карак – всего лишь юноша, ты же – муж. Ты уже завоевал Крушвиц и Гнездо. Я дам тебе себя и княжеский трон. Вместе мы победим Дунирнов, после чего завоюем целый свет.

- Мир велик, - с безразличием принял Даго ее слова, всю силу воли концентрируя на том, чтобы отогнать от себя чары, которыми, как он считал, Хельгунда все еще опутывала его.

- Мы завоюем Калисию и ее богатства, победим Длинногоголовых и Крылатых, нам поклонится Гедан. Ты возьмешь короны четырех княжеств. Чего тебе желать большего?

- Я обещал народу сражаться с князьями и богачами, я взял народ в свое пестование, стал Пестователем, понимаешь? Я обязан выдать тебя воинам. Тебя и Аслака. И вас порубят мечами.

Страх снес женщину с ложа. Хельгунда схватила запястье руки Даго, впилась в него ногтями.

- Аслак вчера умер. Выдай его им, а меня оставь. Тыв можешь стать князем, женясь на мне. Нет у тебя иного выбора, если не желаешь ты, чтобы тебя назвали самозванцем.

В ее зеленых глазах стояли слезы. Только ни страх ее, ни ее слезы не производили на нем какое-либо впечатление. Даго учили, что жалость – это враг повелителя. Ему было жалко только лишь ее прекрасного тела и ее удивительного искусства любви. Стоило ли такое добро, такое необычное сокровище, отдавать на расправу простолюдинам?

- Мне хватает и Священной Андалы, - не совсем уверенно произнес Даго. – Разве не чувствовала ты, как золотой камень касался твоего лба и твоих волос?

- Пепельноволосый обладал Священной Андалой, но когда я посадила его в башню, народ его не защищал.

- Я взял народ в свое пестование…

- Так это ты им, или они тебе, должны служить и подчиняться?

- Я – Пестователь.

- И что это означает?

- Еще не знаю.

- Если ты этого не знаешь, то завтра и ты сам очутишься в башне, как Пепельноволосый. Желаешь довериться народу? Они только и будут требовать и требовать все новых и новых удовольствий, а когда ты откажешь, они тут же позабудут о всем том хорошем, что ты для них сделал. Где же твоя собственная воля? Когда ты ее проявишь?

- Когда сделаюсь очень сильным.

- Никогда ты не будешь силен собственной силой, но силой твоих воинов. И беда тебе, когда они поймут это. Моя карлица, Милка, говорила мне, что узнала в тебе мальчишку, что родился от обычной женщины и великана. Она говорила мне, что ты родом из ставшего карликовым рода Землинов, но в тебе течет кровь великанов. Может она и спутала тебя с кем-то другим, если ты настолько боишься народа, что готов выдать меня под их мечи.

Даго ударил ее по лицу. Сорвался с ложа и начал поспешно натягивать на плечо пояс с ножнами и мечом.

- Я Пестователь, - уговаривал он себя вполголоса. – Я Пестователь, Дающий Волю и Справедливость, Страж Обычаев и Нравов…

- Да ты слуга слуг! – крикнула Хельгунда в его сторону. – И очутишься в башне, глупый ты самозванец…

Перед рассветом Даго вновь был на валах, он приказал послать за Спицимиром.

- Кто умер или же кто умрет? – спросил он.

- Прежде всего, те, кто носят белые шарфы, ведь это они громче всего требуют, чтобы над Хельгундой и Аслаком состоялся народный суд.

- Выходит, снова ты понял мой приказ, хотя тот и не был высказан, - кивнул головой Даго. – А ты умеешь, как я, рубить голову одним ударом меча?

- Да, господин.

- Завтра утром я обязан выдать моему войску Хельгунду и ее сына Аслака, чтобы те были осуждены. Найди рослую деваху с полными бедрами, большой грудью и с каштановыми волосами. Наряди ее в самые лучшие одежды Хельгунды, на волосы надень ее золотую ленту.

- Что потом, господин?

- Если ты уже не слышишь не высказанных словами приказов, мой меч отрубит тебе голову.

- Твой приказ, о господин, я услышал. Завтра утром на смертном ложе из Гнезда вынесут и отдадут твоим воинам тело Хлуьгунды и тело Аслака, который лежит, мертвый, в отдельной комнате.

- Знаешь ли ты, Спицимир, что я испытываю к тебе? – спросил с усмешкой Даго.

- Знаю, господин. Ты испытываешь ко мне отвращение, - поклонился Спицимир и на своих кривых ногах направился во мрак коридора, чтобы найти деваху с большой грудью и каштановыми волосами.