Я - Даго. Я - Даго Пестователь

- Я ношу имя Ленчиц Малый, так как я самый младший из братьев. Только вот братья мои, господин мой, погибли в сражениях с эстами. Остались только я и мой отец, замкнутый в граде и осажденный эстами.

Тут отозвался стоящий за троном Херим, который был не только великим Канцлером, но еще и получил от Даго титул Великого Казначея:

- Вы заключили мирный союз с Крылатыми Людьми, а еще с князем Караком и Лже-Хельгундой. Почему ты не направился за помощью к ним?

- Повелителю Крылатых Людей, князю Серадзу, по причине отсутствия денег пришлось распустить большинство своих воинов. Воевода в Витляндии, Ящолт, принял суда с зерном, воском и шкурами, а так же с другим добром, но до сей поры не заплатил того, что должен. Попрошу у тебя замолвить за нас слово перед Ящолтом, чтобы не тянул он с оплатой.

Даго кивнул.

- Нехорошо поступает мой воевода Ящолт, и вскоре я проясню это дело.

Только вот правда была такова, что это сам Даго приказал Ящолту не платить надлежащего за товары Крылатым Людям, поскольку соль они покупали не в Гнезде, но у Карака. Для того ведь и захватил он Витляндию, чтобы теперь неравно делить оплату за товары и указывать соседям, как тем жить.

И вновь отозвался Херим:

- Странно звучат слова твои, Ленчиц Малый. Твой отец, князь Ленчиц Белый, повелитель очень даже могущественный. Вы сидите на землях, истекающих молодом и медом. В течение многих лет князь Гедан высылал вам множество золота. Даже мы, народ полян, опасались вас и никогда в ваши стороны походами не ходили, хотя тем же языком, что и мы, вы пользуетесь, как будто вы и сами поляне. А теперь боитесь эстов?

- Все это по вине нашего отца, седого Ленчица Белого. Всегда окружали его уважение и любовь его сыновей, равно как и наше послушание. Только он сильно постарел, забросил укреплять грады, забыл военное умение, новых военачальников не назначал, воинов посылал по домам, чтобы облегчить кметям выплату дани. Неоднократно уговаривали нас, чтоб мы убили отца, оставшуюся после него власть поверили старшему из братьев, Ленчицу Большому, вот только отцеубийство – дело отвратительное.

И сказал Даго:

- Правду молвит сей юноша. Воистину, нет более отвратительного дело, чем отцеубийство. Потому столь отвратительным кажется мне князь Карак.

Голос взяла и Гедания, которая сидела на втором троне, вся в парче, в пурпурном плаще, с золотой лентой на русых волосах. Она была бледнее обычного, ее живот уже выдавался вперед.

- Благородно говоришь, молодой человек. Нет ничего более прекрасного, чем любовь сына к отцу, а также дочери к отцу. Я любила собственного отца, князя Гедана, уважала его и всегда была ему послушна. Но знаешь ли ты, что означает отдаться в наше пестование?

- Да, госпожа. С этих пор мы будем идти на битву с вашими воинами, принимать ваших сборщиков и платить постоянные дани.

- Так желаешь ли ты отдаться нам в пестование? – спросил Даго.

- Да, господин.

- Тогда вложи свои ладони в мои ладони, а голову свою покрой краем моего плаща, - торжественно приказал Даго.

И когда церемония эта была завершена, юношу провели в комнату, его накормили и напоили, позволили отдохнуть. В это время Пестователь приказал созвать в Гнездо всех лестков и подготовить в дорогу сто возов с едой для людей и кормом для лошадей. Вечером же он вызвал в комнату Гедании Спицимира с Херимом и так сказал им:

- Воистину, ужасно это, когда сын убивает отца. Но не кажется ли вам чем-то отвратительным, когда власти все время держится седой старец, когда он распускает воинов, не назначает военачальников и делает державу свою беззащитной? Ибо то, что отвратительно в семействе кметя, бывает достойным в семействе повелителя. Тот, кто убивает на широкой дороге ради кошеля, наполненного деньгами – преступником является, за это требуется отсечь ему руки, самого же его следует повесить и четвертовать. Но тот, что убивает ради укрепления власти, действует хорошо и благородно. Так поступил Конюший Василий, убив своего приятеля, великого военачальника Бардаса, а после того – своего повелителя и императора, Михаила, который оказывал ему множество милостей. И теперь императором ромеев стал Василий I, давший начало Македонской династии. Не проявляют послушания своему отцу, Людовикц Тевтонскому, и его сыновья, Карломан и Людовик Младший.

Осветилось лицо Гедании. Всего лишь несколько месяцев пребывала она в Гнезде, но уже стали говорить, что вместо крови в жилах ее течет яд неуспокоенной власти. Даже Спицимир опасался ее, настолько была она властной и суровой, так сильно требующей послушания. После убийства собственного отца иногда мучили ее угрызения совести, посещали ее во снах кошмары. Теперь же поняла она, что одна мерка для простого человека и другая мерка – для повелителя. Пестователь верно потребовал от нее смерти отца. Ленчиц Малый с братьями оказались люжьми, достойными презрения, неспособными править своим краем.

Положила она руку Пестователя на своем уже слегка вздувшемся животе и сказала, неизвестно: то ли Пестователю, то ли ребенку, которого носила в лоне: