Я - Даго. Я - Даго Пестователь

Вечером устроили пир возле громадных костров, не заботясь о голых трупах. Воины делили награбленное эстами, ибо – как это приказал Пестователь – схваченные в неволю люди из Края Длинноголовых, их скот и лошади должны были вернуться к себе домой, который – и об этом Повала не знал – с тех пор и навсегда должен был стать краем Пестователя.

А на следующий день на тех же плотах, что были приготовлены эстами, все переправились на левый берег Вкры, начали исправлять сани, рассылать по округе специальные разведывательные отряды за сеном и овсом для прокорма скота и лошадей. Освобожденные из неволи люди построили себе шалаши и разожгли костры; они жарили убитый в ходе битвы скот, пили пиво и мед, которые везли в качестве добычи эсты. Воины тоже разбили свои шатры, а самый большой, устланный коврами, поставили для Ольта Повалы, почти что мальчишки, но, тем не менее, мужчины. Ему привели несколько красивых женщин, чтобы ночью получил он от них наслаждение, но тот отказался. Победа все еще пьянила его, и в женщинах он не нуждался. Он помнил о том, что перед выездом из Гнезда шепнула ему Гедания: "Ты получишь всю землю Ленчицов, а потом отправишься с Пестователем на Крылатых Людей. С помощью вам придут Авданец с Палукой". Парень не жалел о Крушвице, утраченном родом Повал. Пестователь защитил его плащом от меча старшего брата, воспитал, обучил искусству боя, теперь же одарит одним краем, а может и еще одним, сделает могучим вождем. Ольт Повала возьмет себе жену, а может и две, и даст начало своими детьми могущественному и воинственному роду. Потому должен он позаботиться о том, чтобы люди из края Ленчица вернулись в свои вёски и грады, а с ними – их стада. Ведь это же будет его край, и он должен быть хорошо обустроенным, богатым, населенным. Потому ходил он от шалаша к шалашу, от костра к костру и разговаривал с бывшими пленными, дивясь тому, что говорят они на языке полян, что, увидав его, падают они на колени, словно бы заранее знали, что именно он возьмет во владение их край. Воина, что пожелал изнасиловать малолетку, он приказал ради примера наказать батогами. Еще он тщательно пригляделся к взятым в неволю двум сотням эстов, которых связали и посадили у огня. Получатся ли из них хорошие поселенцы на землях, которые сами же и уничтожили? Ведь не увидят они никогда уже своих лесов и болот на севере. Обрежет он им всем волосы, и станут они невольниками.

День был солнечным и морозным. На другой стороне реки раздавалось громкое карканье ворон и галок, пирующих на телах убитых. Реку покрывала ледовая каша, которая плыла все медленнее и медленнее. Было очевидно, что еще несколько дней мороза, и река полностью станет, покроется твердым льдом. Как хорошо, что мороз пришел только сейчас, и эстам пришлось переправляться через эту вот кашу, вот и не проявили они бдительности. Как же слабо они защищались, когда с двух сторон ударили на них конные воины Повалы и его же щитники. Победив неприятеля, он потерял всего с десяток собственных воинов, похвалит его за это Пестователь, укроет белым плащом, вложит в свои ладони обе ладони Повалы, и, может, даже назовет его сыном. Кто знает, кого родит Гедания? Сына или дочку? А может Пестователь никогда не будет иметь сына-великана, как того желает, и тогда – кто знает – быть может, падет милость на Ольта Повалу, который вышел из самого знаменитого рода, хотя теперь и не признает этого, поскольку правят лестки; он сам, Повала, тоже считает себя лестком, и белый плащ носит не только лишь как воевода, но и как лестк, который ненавидит кнзей и комесов. Удивителен этот вот Пестователь, который дал лесткам власть и народу волю, а все осталось так же, как было – имеются люди вольные и невольные, необходимо платить дани, имеются градодержцы, старосты и воеводы, нельзя только вспоминать про комесов и князей. А во главе всех стоит тот самый Пестователь. Но вот может ли быть иначе? Разве может существовать держава без армии, без вождей, без послушания и без податей?

Кто-то вбежал в шатер Ольта и сообщил, что на другом берегу реки остановилась небольшая группа всадников. Несмотря на расстояние, молодой Повала увидал, что это во главе десятка савроматских воинов прибыла Зифика. Чего она хотела? Своей доли в добыче? Или ей хотелось порадоваться успехам юного Ольта?

Наморщил брови молодой Повала, вспоминая, как унизила его эта женщина, предлагая свое тело взамен за смерть или неволю. Тогда из трусости он напился допьяна – и теперь не может об этом забыть, он, разбивший эстов.

Он приказал воинам переправить на другой берег два крупных плота, но те завязли в ледяной каше. Но тут Зифика что-то крикнула своим воинам и смело направила коня в реку. Несмотря на лед, переплыла она Вкру, а с ней и ее савроматы. После переправы она была лишь мокрая и, войдя в шатер Ольта, стряхнула с себя капли, словно собака.

- Прикажи разжечь костер перед шатром и обсушить мою одежду, - властно приказала Зифика Ольту, затем разделась донага, не стыдясь своей женственности, и заползла в меха, лежащие на ложе Повалы.