Я - Даго Повелитель

Но странным было то, что Даго Господин никогда об этом ни с кем не разговаривал, даже в Великим Сборщиком Налогов и Великим Канцлером. По его приказу опустел двор в Гнезде. Не было в нем слыхать голосов девок или слуг, сам же он, подобно медведю в клетке, мрачно прохаживался по опустевшим от людей помещениям и, как ходили слухи, громко разговаривал сам с собой. Единственным лицом, кто имел к нему доступ, был Петронас, но и он, пускай и скрывал это от окружающих, не был в состоянии вынудить, чтобы ему были даны хоть какие-нибудь приказы, даже по важным государственным делам.

Трижды Петронас падал перед Даго на колени и умолял:

- О, Даго Повелитель и Господин, дай мне название, ибо важно лишь то, что было названо. Знаю я, что несчастье способно отобрать у человека волю. Но ты ведь не обычный человек, а только повелитель. Дай мне название, и буду я твоей волей и твоим указанием.

Только Даго Господин молчал и глядел на стоящего на коленях у его ног Петиронаса так, словно бы вообще не видел его.

Только лишь в четвертый раз он неожиданно вышел из своей задумчивости и, положив ладонь на голову стоящего на коленях Петронаса, произнес:

- Не желаю я видеть людей. Желаю быть сам, ибо это единственное лекарство для моей болезни.

- Так следует ли мне, повелитель, готовить войну со Сватоплуком?

- Я ведь уже сказал: не должно быть ни войны, ни мира, - гневно ответил Пестователь.

- Тогда дай мне название, повелитель. Без названия я никто.

Задумался вновь Даго Пестователь, а потом заявил:

- Исполняй волю мою, вот твое название.

И ушел, чтобы снова кружить по опустевшим помещениям двора, а Петронас долго еще стоял на коленях, где повелитель оставил его.

Тем временем, в Гнездо пришло известие, что Лестек, первородный сын Пестователя, во главе тридцати воинов, выступил из Познании, чтобы предстать перед Пестователем и получить от него разрешение на поиски Зоэ.

Выехал навстречу ему Петронас во главе пяти сотен воинов и преградил Лестеку дорогу.

- Нельзя ехать тебе, господин, в Гнездо, - сообщил Петронас. – Даго Господин и Повелитель не желает никого видеть, не желает ни от кого ничего слышать, не желает ничьей помощи.

- Кто ты такой, что смеешь говорить мне это таким образом? – с презрением к македонцу спросил Лестек.

Красиво и гордо выглядел он на вороном жеребце, в золоченых доспехах, в шлеме, украшенном павлиньими перьями, и в белом плаще, заколотом на правом плече брошью, блестящей от драгоценных камней. Но еще более достойно выглядел Петронас, поскольку он был крупнее телом и выше Лестека. Шлема на его голове не было, ветер развевал длинные белые волосы, а его позолоченный панцирь был сделан будто из рыбьей чешуи.

- Я, Великий Вождь Даго Господина. Еще он назвал меня Тем, Кто Выражает Его Волю.

- И какова же его воля?

- Он не желает тебя видеть, господин... – склонил перед ним голову Петронас; одновременно он дал знак своим воинам, и вна весеннем солнце внезапно блеснуло пять сотен мечей.

Чем были три десятка воинов Лестека по отношению к пятистам всадникам Петронаса. Перепугался Лестек, поскольку по натуре своей был он трусоват, что сейчас македонец прикажет ударить. Потому он молча развернулся и уехал в Познанию.

После того пришла весть, что Дабуг Авданец во главе трех сотен воинов прибывает в Гнездо, чтобы поклониться Даго Повелителю и предложить ему свою помощь в том, чтобы отомстить Сватоплуку. Ему заступил дорогу Петронас во главе всей младшей дружины, насчитывающей тогда полторы тысячи хорошо вооруженных всадников.

Усмехнулся Дабуг Авданец Петронасу, поскольку уже знал, как отправили назад Лестека.

- Хочу я поклониться Пестователю, - сказал Дабуг, - чтобы получить согласие на завоевание Земли Шлёнжан. Ничто не будет столь больным для Сватоплука, как потеря тех земель.

И ответил ему Петронас:

- Пестователь назвал меня Тем, Который Выражает Его Волю. И вот что я отвечу тебе: Даго Господин не желает со Сватоплуком ни войны, ни мира. Так что поступай так, как приказывает тебе разум.

- Мне хотелось бы услышать это из уст самого Пестователя.

- Так не случится. Уйди с миром, Авданец, - жестко заявил Петронас.

И отбыл изпод Гнезда Авданец, и не только лишь потому, что его отряд был слабее воинов Петронаса. У него имелись свои большие планы, так что не хотел он ввязываться во внутренние стычки, чтобы не погубить собственных оружных.

Таким же образом Петронас отправил из-под Гнезда внебрачного сына Пестователя, Вшехслава, а потом и Семовита из Крушвицы. Те отбыли в мире, поскольку, говоря по правде, никто из них не желал подчиниться своему отцу, Даго Господину и Повелителю. Под стены Гнезда они прибыли, чтобы предложить свою помощь в войне со Сватоплуком, но возвращались довольными, что теперь не нужно будет рисковать ради него жизнью.