Я, дьяволица

– Тогда входи. – Я не могла перестать улыбаться.

Мы вошли в мою маленькую квартирку. Бегемот вышел нас встречать. Петруша наклонился и взял его на руки. Котенок сразу начал громко мурлыкать. Я оставила их наедине и пошла на кухню, крикнув, что приготовлю что-нибудь поесть. Я была жутко голодна. В последний раз я ела только утром.

Я поставила чайник и заглянула в холодильник. Ничего, кроме заплесневелого сыра, там не было. Я махнула рукой, и на столе как по заказу появились продукты для спагетти болоньезе. Достала сковородку и выложила на нее фарш.

Бегемот громко мяукнул. Мгновение спустя он терся о мои ноги в надежде, что я брошу ему какое-нибудь лакомство. За котом на кухню зашел Петруша.

– Эй, не утруждайся, – запротестовал он, но с любопытством посмотрел на то, что я готовила.

– Ты наверняка голоден. Впрочем, я тоже.

– Давай я чем-нибудь помогу, – предложил он.

Следующие несколько минут мы толкались на одном квадратном метре микроскопической кухни – все остальное место занимали шкафчики, плита и раковина. Иногда нам приходилось тереться друг о друга или выхватывать друг у друга со смехом ложку или нож. Мы шутили и передразнивали друг друга. В какой-то момент Петрек запустил палец в томатный соус и мазнул им по моему носу.

– Эй! – со смехом вскрикнула я и погрозила ему деревянной ложкой.

Он поднял руки вверх в знак перемирия. Взял тряпку и осторожно вытер соус с моего носа. Кончиками пальцев он погладил меня по щеке. Я застыла, удивленная этой непредвиденной лаской.

Макароны пригорели.

Ужинали мы, сидя рядышком на диване. Дурачились, когда не могли подхватить длинные нити спагетти. На ноутбуке включили какой-то фильм. Я даже не знала какой. Меня больше интересовал сидевший рядом Петрек, чем недосягаемые звезды на экране.

Я жутко устала, как и он. День выдался таким длинным. Слишком много впечатлений за один раз.

Петрек стоял на своем, что мне нельзя переутомляться, поэтому я пошла мыть посуду, пока он боролся со слегка заклинившим диваном. Больше спать ему было негде, поэтому пришлось положить его рядом с собой.

Как будто меня это как-то беспокоило.

– У тебя постельное белье с пиратскими черепами? – засмеялся он, пока я переодевалась в пижаму в ванной. – Классное!

Пижама у меня была еще лучше. Черные шорты и черная свободная футболка с громадным котом. Она ему тоже понравилась.

Я посмотрела на Петрушу, снимающего джинсы. Он был крепким парнем…

Мы легли лицом друг к другу. Бегемот недовольно фыркнул в кресле. Он злился, что какой-то парень занял его место на кровати.

Петруша прикрыл глаза, как только его голова коснулась подушки. Длинные ресницы отбрасывали тень на его щеки. Черные иголки однодневной щетины выделялись на его лице. Я удержалась от прикосновения, хотя уже протянула к нему руку.

Я вздохнула. И что теперь? Будем так спать? Он меня не обнимет? Ничего? Ноль? Бога ради, я лежу рядом с ним в одной пижаме под одним одеялом. Его лицо рядом с моим, его обнаженная нога рядом с моей, его рука рядом с моей…

Его дыхание выровнялось. Петрек заснул. Просто взял и заснул.

Что со мной не так?! Я ему совершенно не нравлюсь? Он в постели с девушкой – и ничего? Абсолютно ничего?

Мне хотелось расплакаться. Белету не требовались такие декорации, чтобы попытаться соблазнить меня. Ему даже толпа людей «Под головой Анубиса» не мешала приставать ко мне и делать аморальные предложения.

Я разочарованно вздохнула. Даже мой кот прижимался ко мне по ночам. Мозг у него был размером с мячик для гольфа, и то он был сообразительней.

Я повернулась к Петреку спиной, прижимаясь лицом к подушке и сдерживая слезы. Петруша стал тихо похрапывать. Понимаю, мы ужасно устали. Прикончив спагетти, мы оба едва сдерживали зевки, но я все же думала, что он меня хотя бы обнимет.

Что со мной не так?

Конечно, мне было не заснуть. Даже на минутку. Все это время я думала о нем, о том, что он лежит так близко, но находится дальше, чем был раньше. Я не могла даже обнять его сама – это выглядело бы, будто я навязываюсь.

Или нет?

Все-таки я не решилась, хотя мне очень этого хотелось.

Это напомнило мне слова одного парня. Он спросил, люблю ли я его. Я ужасно испугалась. Я его не любила, мы даже не встречались – так, пару раз куда-то сходили вдвоем. Но мне не хотелось делать ему больно, поэтому я сказала, что еще не думала о любви. Примерно месяц спустя он снова спросил, люблю ли я его. Я тогда была зла – он выбрал слишком неподходящий момент – и рявкнула: «Снова ты начинаешь?!» Прекрасно помню, как он сказал мне тогда, что я черствая.

Была ли я черствой? Возможно, немного зажатой, потому что я ужасно волновалась из-за него: боялась, что сделаю что-нибудь не так и он подумает, что я дурочка. Но была ли я черства? Может, дело было именно в этом? Может, он тоже думал, что я черствая, и поэтому даже не попытался меня соблазнить?

Я снова повернулась к нему. Он во сне ловко воспользовался моментом, когда я свернулась калачиком у самой стены, перевернулся на спину и занял теперь почти всю кровать.