Я для тебя одной воскресну

Однако, как только пострадавшего поднесли поближе - ожила в мгновение ока. Пока она осторожно вводила катетер в вену раненного, я запрыгнула в машину. Кроссовки тихо звякнули о металл пола. В нос ударил запах железа и соли. Кровь...

- Что? Вы? Куда? - затараторила медсестра, оглядываясь в поисках коллег. Они вытащили из кабины красные чемоданчики и заспешили к нам.

Понимая, что времени совсем нет, я начала говорить первое, что пришло в голову.

- Девушка... пожалуйста... Я его любовница. У меня муж... он очень стар... Не могу бросить... Пожалуйста... сообщите что и как...

Медсестра изучала мое лицо, словно хотела прочесть на нем правду. Вздохнула и вытащила малюсенький розовый сотовый. Такими можно пользоваться только увеличивая и экран и клавиатуру виртуально.

- Давайте номер, - бросила она, кивнув в сторону санитаров. Здоровяки в синих футболках и штанах доставали из чемоданчиков какие-то приборы. Наверное, чтобы диагностировать пострадавшего еще по дороге. - Меня зовут Маргарита...

Я быстро продиктовала номер и выскочила вон.

Теплый ветер обдал с ног до головы, но я задрожала как от лихорадки. Задняя дверца машины беззвучно захлопнулась, и авто взмыло ввысь. А уже спустя минуту... растворилось в полноводной реке трассы...

И потянулись длинные недели...

Каждое утро начиналось со звонка Маргариты. Новости день ото дня становились всё неутешительнее.

Но я знала это и так. Просто ждала часа икс... Своего часа... Момента, когда смогу воскресить его ...

...

В тот самый день я проснулась в небывалом воодушевлении. Знала, что случится. И чудилось мне, даже солнце светило в окна как-то по-особенному тепло. Согревало и обнадеживало.

Ежеминутно я ждала звонка.

Ожидание коротала за простыми, но порой такими важными, житейскими заботами - уборкой, готовкой.

Телефон зазвонил как раз, в тот момент, когда я помешивала борщ.

Обтёрла руки о полотенце, и, с поварёшкой в руках, приготовилась слушать, заранее зная, о чём пойдет речь.

Маргарита говорила тихо, вкрадчиво, будто стеснялась той новости, что планировала сообщить:

- Мне очень жаль... мы сделали все, что могли, - тянула она.

Я закусила губу, чтобы не поторопить Маргариту.

- Сегодня в половине двенадцатого его отключат.

Я молчала в трубку, суматошно соображая - как ее попросить. Но Маргарита сделала все за меня.

- Приходите попрощаться. Я проведу, - сказала еще тише. - Четвертый этаж, хирургия. Я буду ждать вас в два часа.

- Но он ведь уже... - язык не поворачивался договорить.

- Нет, он умрет не сразу. Вы успеете попрощаться, - Маргарита отключилась.

Я бросилась вон из квартиры и уже через двадцать минут стояла перед городской больницей.

Вокруг раскинулся нерукотворный парк. Ветер перебирал ветки деревьев, как гитарист - струны. Здесь пахло жизнью - прогретой на солнце хвоей, медовой пыльцой и росой, хотя она уже просохла.

- Ой, вы здесь? - послышался сзади голос Маргариты. - Отлично, я вас лучше черным ходом...

Она потянула меня за рукав. Травяной ковер щекотал лодыжки. Мы обогнули здание больницы, и Маргарита открыла железную, похожую на гаражную, дверь.

Мы взбежали по белой лестнице - такой новой, словно по ней не ступала нога человека.

И Маргарита решительно отворила еще одну дверь. Небольшую, деревянную.

В лицо так пахнуло запахом лекарств, что захотелось расчихаться. Маргарита потянула меня за собой, и мы вошли в длинный просторный коридор.

Белые стены словно светились под ослепительными лучами ламп, пол, выложенный теплой кафельной плиткой, шуршал под ногами.

Сновали туда-сюда деловитые медсестры и серьёзные врачи.

Санитары прогрохотали мимо тележкой, накрытой белой простыней. То ли с лекарствами, то ли с аппаратурой для стерилизации.

Маргарита затащила меня в комнату, на двери которой было написано "сестринская".

- Минуточку, - бросила суетливо и юркнула наружу.

Какое-то время я стояла посреди просторной комнаты, с двумя серыми диванами и плоским экраном в полстены. За окном пролетела голубая птица с желтым пятном на голове, что-то крикнула в мою сторону и унеслась прочь.

Маргарита вернулась, пряча глаза, и сунула мне в руки белый халат.

Я торопливо надела его.

Маргарита снова схватила меня за рукав и вывела в коридор. Мы почти пробежали до середины, когда провожатая впихнула меня в палату.

И я... застыла, оцепенела... Похолодела изнутри.

Койки уходили вперед ровными рядами. Сколько их? По десять в ряду? Двадцать?

На них лежали даже не гуманоиды... тела... в коконе трубок. На стенах мигали и пикали приборы. Тихо-тихо, словно боялись нарушить тишину.

Впалые глазницы, худые ладони, острые скулы... пациенты так походили друг на друга...

Полумельранец...

Он единственный был свободен от трубок. Под тонкой белой простыней угадывались очертания когда-то сильного мужского тела. Лицо словно побелили мелом, и посыпали серой пудрой.

В горле невесть откуда образовался колючий ком. На глаза навернулись слезы...

Но я отогнала сантименты: не время! Закрыла веки и вызвала плазму. Аурный огонь потек по венам - медленно и восхитительно.