Я для тебя одной воскресну

Тем временем Вайлис напрягся сильнее. Казалось, передо мной каменный валун. Стукнись, и отлетишь как мячик. Черты спутника вновь заострились, задвигались желваки. Но губы начали растягиваться в неестественную улыбку.

Я осторожно отошла от трехмерных изображений, давая Вайлису простор для их изучения. Но спутник продолжал неподвижно стоять у двери и изучать меня.

Грудь, талия, ноги, лицо, снова грудь.

Оцепенение проходило, и на смену ему по телу разливалась тревога. В груди кольнуло, сердце подскочило к горлу, на живот словно мешок со льдом положили.

Да что с такое Вайлисом?

И что такое со мной?

Я ведь далеко не робкого десятка. Но перед Вайлисом робела и тушевалась. Я боец по натуре, свободолюбива и независима. Но рядом с ним жутко хотела почувствовать себя слабой и беззащитной в плену сильного мужчины. Я никогда не смущалась внимания. Но под немигающим взглядом Вайлиса жаждала то ли прикрыться, то ли сбежать.

Вдруг, странным образом, я снова увидела в нем хищника - матерого, гибкого и опасного. Вернулось ощущение птицы в клетке перед неминуемой встречей с когтями кота. Исчезло томление и желание, их вытеснила подозрительность. Жар схлынул с лица, даже голова закружилась, ладони увлажнились.

Я встрепенулась и решительность, смелость вернулись - в точности, как вчера.

Медленно прошлась я перед Вайлисом, отмечая как он завороженно следит за каждым шагом, каждым жестом. Приблизилась на совсем не дружеское расстояние, внезапно почувствовав на своем лице горячий вздох спутника.

- А что такое? - спросила с изрядной долей дерзости, шагнула еще ближе и... Вайлис выдохнул опять. Меня охватили противоречивые эмоции. Он будоражил, все равно будоражил. Как ни убеждала себя, как внутренне не собиралась, ничего не помогало. Приковывали взгляд грудные мускулы, шея Вайлиса - всем качкам на зависть, тело - такое сильное и ощутимо гибкое. Пульс неминуемо ускорялся, стучал в ушах - сильное волнение накатывало волнами. С ним спорило недоверие, желание бороться с собой, чтобы вырваться из-под влияния Вайлиса. Грудь его заходила мехами, а взгляд вонзился в мой. Казалось, спутник пытается добраться до самого моего мозга - до мыслей, до эмоций. Как бы не так! Я себя не выдам.

Чем больше напирал Вайлис, тем уверенней я себя чувствовала, и тем легче становилось отражать его психологические атаки. Теперь я понимала, почему спутник такой успешный агент. Он умел и расположить к себе, и напугать, и морально подавить. Но я тоже не лыком шита!

Знай наших!

- Ты-ы, - его голос почему-то резко сел, осип. Я даже подумала - не заболел ли Вайлис. Он заметил мое удивление, попытался прочистить горло, начал заново, но ничего не поменялось: - Тыы... такая красивая когда ходишь и изучаешь преступников. Тебе очень идет задумчивость.

Я шагнула назад - еще и еще. Мне словно стало легче, даже удалось выдохнуть. Он, что, сделал комплимент? Зачем? Да еще таким сиплым голосом, с такой приторной интонацией.

- Ты пришел работать или издеваться? - нашлась я.

Вайлис наконец-то отлип от косяка, и двинулся навстречу. В нем вперемежку сквозили то привычная кошачья грация, то медвежья неуклюжесть. Но все вместе производило отнюдь не отталкивающее и не смешное впечатление. Я была совершенно сбита с толку, и потрясена мощью спутника - истинно мужской, нечеловеческой, тем не менее. Теперь я понимала, почему мельранцы так легко соблазняли землянок. Почему после их первого визита на мою родину появилось столько полукровок.

Смесь же человеческой брутальности с мельранской грацией, сексуальностью била наотмашь. Сердце екнуло, заколотилось - быстро и неровно. Я едва могла вдохнуть, а выдохнуть уже не выходило совсем. Вайлис приблизился, гипнотизируя как удав кролика, медленно положил руку мне на бедро и это отрезвило почище ушата ледяной воды.

Я отпрыгнула назад, глотая возмущенные тирады, пытаясь совладать с яростной вспышкой негодования. Да как он смеет! Обращаться со мной, как с биоботом! Как со шлюхой! Хватает, лапает, поедает взглядом без грамма стеснения, без спросу!

Сама не понимаю, с чего так взвилась. Мужчины часто обращали на меня внимание. Кто-то украдкой, почти стесняясь своего порыва, а кто-то прямо и недвусмысленно, как настоящий мачо. 'Ты моя, детка, и не рыпайся!'

Нередко мне откровенно предлагали переспать, хотя и флиртовали, ухаживали тоже порядочно. Думаю, меня бесило не столько поведение Вайлиса, его намеки, его нескромное и очевидное намерение, сколько собственная на них реакция.

Я безвольной куклой позволяла спутнику до себя дотрагиваться, думая лишь о том, чтобы вот сейчас он прижал покрепче и поцеловал. Также поцеловал, как в палате. И я совсем не против была бы поцеловаться с ним, совсем не против даже заняться любовью. Но... Боялась потерять контроль. Никогда в жизни я не теряла самообладания рядом с мужчиной, не поддавалась его чарам. Всегда за мной было последнее слово. Но сейчас, казалось, еще немного и я, словно сталь в печи, расплавлюсь в руках Вайлиса и позволю ему все, что захочет.