Я для тебя одной воскресну

Я не мог вспомнить, чтобы эти эмоции приходили вот так - чисто, не замутнено, без малейшей капли дегтя в бочке меда. И сколько бы я не упивался ими, все казалось мало.

Было бы чудесно остаться в каюте с Лелей.

Обнять ее в постели, прижать и так уснуть. А с утра... с утра снова утолять страсть, без ограничений и без оглядки, как сегодня.

Но Леля ясно дала понять, что не готова к такому кардинальному решению. Почему? Я не понимал. Казалось, бесконечно долгие столетья я не жил, а лишь существовал в ожидании встречи с ней.

Я тосковал по ней, не понимая этого, мечтал, не отдавая себе отчета.

Я чувствовал ее даже сквозь стены каюты. Такую мою, родную, словно всю свою жизнь мы были предназначены друг другу.

Тепло струилось в животе, что-то порхало, щекотало внутри. Я смаковал каждый взгляд Лели, каждую улыбку, каждое касание.

С этими мыслями и уснул.

...

Будильник прозвенел, когда я уже вскочил с постели и привел себя в порядок.

В лихорадке предвкушения опасной игры, я связался с обслугой.

- Да? - ответила, конечно же, Миетта.

- Включите искажающее поле корабля на полную мощность, - приказал я как можно более безапелляционным тоном.

Биобот замолчала, и долю секунды я опасался, что просчитался. Вдруг не все блоки секретности рухнули? И я обнадежил Лелю напрасно? Почему-то ее реакция на мою ошибку беспокоила гораздо сильнее, чем наш возможный провал.

- На какое время оставить поле? - облегчила мои муки биобот.

- На два часа, не больше, - ответил я, сдержав радостный возглас.

- Начиная с этой минуты? - уточнила Миетта.

- Да, - бросил я и выскочил из каюты.

Леля ждала за дверью - вся такая собранная, энергичная. Кажется, ее даже потряхивало. Настал момент истины...

До выхода из корабля мы почти добежали. Сегодня язык двери не вывалился сам - обслуга не знала, когда пассажиры планируют высадку на поверхность. Я нажал кнопку спуска двери, и отжал вторую - предохранительную, на случай, если первую заденут случайно.

На старых транспортниках нас немедленно окружил бы жуткий скрежет. Сейчас дверь разгерметизировалась и открывалась совершенно бесшумно. И, казалось, напряжение в воздухе вот-вот заискрит, разрядится сотнями молний.

Леля едва заметно подергивалась. Я приобнял ее за плечи и прижал покрепче. Леля подняла на меня свои удивительные глаза. В преддверии драки в них снова сверкало жидкое золото.

- Все будет хорошо, - прошептал я и не удержался, поцеловал Лелю, чувствуя, что совершенно сомлел от касания наших губ. Как же некстати! Жар и тяжесть в паху напомнили о моей мельранской природе и о том, как желанна Леля. Но время было совсем неподходящее. Она ответила едва ощутимо. И слава богу! Я с трудом совладал со своим либидо. Рабочие проблемы выветрились из головы, меня захватило желание взять ее, прямо здесь и сейчас...

Леля отстранилась, и я мысленно поблагодарил ее.

Дверь полностью вывалилась наружу и лестница начала резво спускаться к Муританне.

Я с силой ущипнул себя, чтобы собраться. Помогло. Вздрогнув, я напрягся, как лев перед прыжком.

Еще немного...

Ночью пролился дождь, и влажная почва приобрела оттенок очень темной стали.

На траве и кустах еще серебрились капельки, похожие на стеклянные шарики.

Солнце светило вовсю, нещадно жарило, и в воздухе парило марево.

Действие искажающего поля заметил бы только тот, кто хорошо помнил местность. Например, я.

Вчера к самому брюху транспортника тянулся кустарник, очень похожий на можжевельник. Его белым ковром покрывали крохотные цветочки. Сегодня кустарник словно бы исчез. Я поискал глазами и заметил его, в нескольких метрах от транспортника.

Отлично. Поле работает на ура. Дело за нами.

Посмотрим, насколько преступник заинтересован нас убить.

Я начал спускаться по лестнице первым и сразу же убедился в серьезности намерений стрелка.

Плазменные сгустки полетели прямо в лицо. Ого! Да он настроен серьезно.

Я прыгнул вниз, под искажающее поле. Леля быстро побежала по лестнице. В нее выстрелили тоже. У меня загудело в голове, сердце бешено припустило. Леля присела, и три огненных шара пронеслись над ее затылком. Ну давай же! Спускайся! Не медли!

Я так отвлекся, что Леля крикнула:

- Вайлис! Вниз!

Я машинально подчинился приказу. Упал на руки, словно намеревался отжиматься. Сверху пронеслись несколько плазменных сгустков. Жар коснулся бока. Плохо. Вчера я ни разу не подпустил огненные шары так близко.

Но я не мог не смотреть на Лелю. Не переживать за нее. Зато в голове созрел новый план.

Я вскочил и бросился в искажающее поле. Преступник обрадовался, что можно палить выше, без риска пожара, и выпустил в меня несколько огненных шаров.

Промахнулся. Искажающее поле позволило мне проскочить под транспортником и заметить, что Леля наконец-то тоже под защитой обманки для зрения.

Теперь мой черед.

Я внимательно огляделся.

Никого. Черт. Он не видит ни меня, ни Лелю. Мы его тоже. Сражение трех невидимок. Что ж, я иду искать.