Я для тебя одной воскресну

— Это я тебя хотел спросить «что»! — возмутился Вайлис. — Я зашел сказать, что остальные биоботы в норме. Что наши вражины повержены. Лежат себе в блоке для запасных деталей балластом. И больше не причинят вреда. Я отключил их совсем. Без питания больше трех суток не протянут. А ты сидишь как статуя и ни на что не реагируешь. Еще немного, и я засунул бы тебя под холодную воду.

— Ах эээто, — облегченно вздохнула я. — Я разговаривала с другим индиго.

— По поводу нас? — Вайлис не отстранился, придвинулся, касаясь меня ногой, бедром и боком. Я чувствовала его каждой клеткой, каждым нервом. Жар опалил лицо, грудь, быстро собрался у лобка и отозвался нежным томлением. Горячее тело Вайлиса было очень напряженным, но совсем не так как прежде. И, казалось, это напряжение заразительно — перетекает на мое, собственное тело. По лицу спутника разлился знакомый румянец — красивый и какой-то неземной. Глаза Вайлиса лихорадочно поблескивали, губы алели, и мне безумно захотелось коснуться их ртом, попробовать на вкус, как тогда, в палате.

— Н-нас, — уточнила я. Казалось, нет ничего и никого в мире, кроме меня и мужчины рядом, кроме его губ и глаз. Вайлис наклонился — еще и еще. Слова не успела сказать, он повалил меня на кровать и придавил своим телом. И я поняла, как сильно возбужден Вайлис. Не только по тому, как твердый бугор на его брюках вдавился в живот и вздрагивал учащенным пульсом… Еще и по ауре. Она горела плазмой — оранжевые языки отсвечивали алым. Так бывает у индиго, когда желание зашкаливает, когда почти не контролируешь его. Я с огромным трудом собралась с духом убеждать Вайлиса отпустить, но он накрыл губы поцелуем. Ворвался в рот горячим языком, поглаживая, касаясь так нежно… так отчаянно. Словно сейчас просто умрет, сойдет с ума, если не возьмет меня.

Все доводы разума испарились, голова совершенно опустела. Внизу живота стягивалось, и снова расслаблялось. Желание подчинило меня себе. Я выгнулась и прильнула к Вайлису. Он застонал, задрожал и принялся расстегивать брюки. Непослушные пальцы Вайлиса не справлялись с молнией. Он дернул штаны несколько раз, и она разошлась. Секунды не прошло, как спутник стащил с меня свободные брюки, проехался ладонями по ногам, и остановился на бедрах. Опустился к животу и продолжил дорожку поцелуев, от которых я извивалась и млела, словно девственница в постели с шикарным мужчиной.

Вайлис сдернул с меня белье, блузку, попытался снять брюки, не вставая, словно боялся, что я сбегу. Не вышло. Он дернул одну штанину, другую, раздался оглушительный треск и брюки разошлись по швам. Вайлис отбросил их и также, уже без сожалений, сдернул плавки. Мог и не снимать. Фактически его белье уже ничего не прикрывало и не сдерживало.

Не давая мне опомниться, Вайлис схватил и буквально насадил на себя. На долю секунды я испугалась, что будет больно. Но… Вайлис остановился настолько вовремя, будто чувствовал меня, понимал без слов. Недолго мы замерли, соединенные вместе. И меня посетило ощущение, что так оно и должно быть. Вот именно так и не иначе. Как вообще можно представить, что меня возьмет кто-то другой?

Сладкий дурман поплыл в голове. Вайлис задвигался — с нажимом, с напором, но заметно сдерживая бешеный мельранский темперамент. Я поймала его ритм, и совершенно потеряла контроль. Вокруг нас вспыхнуло пламя — не настоящее, аурное, но выглядело оно самым настоящим костром.

Я прижималась к Вайлису и отступала, а он догонял, дергал на себя за ноги, чтобы наши тела не расставались. По телу шли сладкие волны — нега и напряжение сменяли друг друга бесконечное количество раз. Внизу живота посасывало, сжималось, нагнетался жар.

Вайлис издавал странные звуки — то ли стоны, то ли рычание. И от каждого по моему телу проходила сладкая дрожь. Наконец, он дернулся и застыл. Выдохнул так, словно только что избавился от ужасной, мучительной боли, или жажды. Ненадолго замер, не отпуская меня, не выходя, и вдруг задвигался снова.

Еще и еще…

И я снова плыла, плавилась воском в его руках и млела, а затем резко натягивалась, как тетива лука. И снова и снова меня встряхивал сумасшедший оргазм.

Спустя некоторое время мы упали на постель, и Вайлис по-хозяйски положил мою голову на свое плечо. Вместо того, чтобы пойти в душ или заснуть, как многие другие мои мужчины, выдохнул:

— Леля… Плазма… Это было… правильно… Так должно быть всегда…

Я хотела возразить. Но решила, что не время.

Он был слишком взбудоражен, слишком возбужден, чтобы принять отказ.

И я прикрыла глаза, давая Вайлису успокоиться, а себе — считать его ауру.

Поразительно! В ней все еще оставалась энергия желания. Не настолько мощная, неукротимая, как недавно, но она не растратилась полностью. Будто бы Вайлису… не хватило?