Я для тебя остановлю эту планету

— Да, что приносят твои заседания?! — чуть громче произнесла женщина, и спокойнее добавила: — Ты думаешь, это твои победы в судах возят тебя по курортам, одевают тебя в шелка и меха? Думаешь, хватает твоей адвокатской зарплаты на нынешнюю шикарную жизнь? Да если бы не Сергей, жила бы до сих пор в каком-нибудь загаженном районе, и носила бы легкие курточки зимой, а, может, и того хуже — подохла бы уже.

— Это неправда, я никогда у Сережи ничего не просила, — с болью в голосе проговорила девушка, она слышала, как к горлу подступают слезы, но держалась, из последних сил держалась.

— Конечно, не просила, ему стоило глянуть на тебя, обиженную, и он понимал, что скандала не избежать, вот и выполнял все твои прихоти.

— Нет, зачем Вы так? Сережа, любимый, — от этих слов он поморщился. — Скажи, что все не так, скажи, мы ведь с тобой никогда не ссорились, у нас не было скандалов, скажи.

— Нет! Это ты мне скажи, зачем ты вот это сделала? — он резко протянул руку к ее глазам, крепко держа пальцами какую-то бумажку.

— Прежде… что? — она не смогла выговорить до конца написанное, внутри все сковало болью, девушка схватилась за живот и сильно укусила нижнюю губу, почувствовав привкус крови во рту.

— Какая же ты тварь, убила нашего ребенка, всю вину свалив на нервы и стрессы, — он рывком подался вперед и схватил пальцами ее подбородок, желая ближе заглянуть в глаза. — Каково было идти на аборт? Какие ощущения, когда убиваешь собственного ребенка? Говори! — крикнул он, и щеку обжог хлесткий удар, а по лицу покатились первые горячие слезы.

Рита схватилась за ушибленное место и огромными глазами уставилась на мужа, который так и горел яростью.

— Что, мразь, думала, меня посадят, а я пожалею тебя, такую несчастную, с выкидышем, и отпишу часть своих акций?

— Сереженька, зачем ты так, ты же знаешь, что я никогда…

— Да заткнись ты лучше, достала со своими соплями!

— Рита, в общем, ты же понимаешь, что мы не могли все это так оставить, — начала Алиса, и девушка резко обернулась в сторону выхода, откуда шла та женщина, именуемая ее матерью. — Мы нашли свидетеля.

Маргарита молчала. И не потому, что не знала, что сказать, а потому что не могла, слишком ее душила боль, боль и непонимание происходящего.

— Развод дали без проблем.

— Снова встретились, как неожиданно, — счастливо пропела Долматова, остановившись около их компании. — Знаешь, доченька, я вот не ожидала от тебя такого, требовать у несчастного мужа, который ни за что попал за решетку деньги, да еще и угрожать абортом, это надо быть последней су*ой. Но я так счастлива, что у тебя ничего не вышло, — женщина подошла к ней ближе, точно так же, как недавно Сергей, и негромко произнесла, схватив за подбородок. — Но еще более счастлива видеть тебя сейчас растоптанной и униженной, это именно то, чего ты заслуживаешь за свое появление на свет!

Оттолкнув Риту, Наталья отошла подальше, и три пары глаз уставились на подавленную девушку с презрением.

— Кстати, — спохватилась «свекровь». — Работы у тебя тоже больше нет, и не будет в адвокатской конторе. Об этом мы тоже позаботились.

После этих слов Сергей оставил копию свидетельства о разводе на окне, и они все вместе покинули ее, словно там никого и не было. Да, собственно, и не было, ведь девушка теперь — просто пустое место.

Разбитая, растоптанная и униженная, Рита смотрела вслед уходящим. Она тяжело съехала спиной по стене, выдавив из себя вымученную улыбку.

— Сережа, — вполголоса позвала она, хотя и знала, что ее никто не услышит. Никто не обернется, и больше никто не защитит, дежавю, не иначе. — Почему… За что?…

Она еще долго сидела в укромном углу на полу, а потом, кое-как поднявшись, стащила листок с окна, сжав его в кулаке, и, едва передвигая ногами, побрела в сторону выхода.

Вишневский.

— Я тебе перезвоню, Дмитрий, похоже, у меня кошечка под машину попала, — отстраненно проговорил мужчина лет тридцати четырех. Не слушая ответа, он тут же нажал на сброс и, не мешкая ни секунды, вышел из презентабельного авто премиум класса.

Уверенной походкой он подошел к темно-синей ауди, не наклоняясь, постучал по стеклу двери и принялся ждать, пока хозяин машины соизволит почтить его своим вниманием. Признаться, он ожидал увидеть какую-нибудь пьяную рожу небритого урода, который посмел помять его тачку, но удивился, когда, спустя пару минут, наконец-то тонированное окошко открылось, и из салона показалась светлая головка заплаканной девчонки.

На вид девушке лет двадцать семь, и она до безумия красива, как показалось Максу, но он тут же отмел эту мысль и внимательнее, прищурив глаза, посмотрел на мокрые от слез губы. Пухлые, не от силикона, а естественно красивые, слегка искусаны зубами, и покрыты тонким слоем прозрачного блеска. Они притягивали к себе, просили поцеловать их, испробовать на вкус, впиться в них так жадно и влажно, чтобы и секунды в голове не промелькнуло о чем-то другом, совершенно неважном.