Я до сих пор барон. Книга 5

С улицы послышался звук мотора. Вот и привезли последнего гостя. Этого скользкого типа я бы точно не стал водить по территории. Много чести.

— Никанор, приведи людей, — попросил я, и глава убежал на улицу.

Болванчик был на стреме и показывал, как помощник следователя вышел из машины, осмотрелся, скривил недовольное еб…. в смысле лицо.

— Э! Яша! — постучал по окну Островский. — Сюда, мы тут!

Кожудуб заметил его, натянул на лицо наигранную улыбку и прошел в дом. Но когда он столкнулся со мной глазами, посмурнел, а уж после того, как завидел со Звездочетом, мигом вытянулся по стойке «смирно».

Все, кто был причастен, так или иначе, к органам или армии, знали, кто такой Алефтин Генрихович Звездочет. Замдиректора КИИМ и лучший друг генерала Кутузова. В свое время они служили вместе и ходили слухи, что даже пару раз устраивали дуэли. Вничью пока что.

— Зд… здравствуйте, ваша светлость… — помощник следователя даже стал заикаться. — А вы тоже тут?

— Яша, не делай глупое лицо, я тебя предупредил, — махнул рукой Островский. — И вообще, почему со мной не здороваешься? Я тоже граф!

— Простите, ваша светлость! — спохватился Яков, боясь разочаровать двух графов разом, и отчеканил: — Помощник следователя по делам аристократов Имперской канцелярии, Яков Никитович Кожедуб по вашему распоряжению прибыл!

Лора злорадно захихикала, смакуя момент.

— Так, предлагаю начать с опроса потерпевших, — перейдя в рабочее состояние, сказал Островский. — Миша, попроси Никанора запускать к нам людей по одному!

Когда все расселись за большим столом, я, Звездочет, Островский и Кожедуб, в комнату начал заходить народ. Один за другим они садились напротив нас и рассказывали похожую историю.

Жили себе спокойно в маленькой деревне, и однажды приехали злобные бандиты, убили стариков и некоторых мужчин, кто оказывал сопротивление, остальных сковали запихали в клетки. Постоянно упоминали Скрипача и рынок Широково. Позже, когда все оказались за решетками, бандиты отобрали детей и увезли в другую лабораторию, чтобы там ставить на них эксперименты. Потом пришел я с друзьями и спас всех вместе с детьми.

Мои гости слушали, записывали и иногда задавали интересующие вопросы.

Затем начали приводить детей под присмотром взрослых. Кто-то плакал, кто-то охотно рассказывал, но большей частью ребята стеснялись и помалкивали.

В итоге у нас на столе собрались показания почти тридцати человек.

— Теперь опросим Михаила Кузнецова, — спокойно проговорил Кожедуб и кивнул на дверь. — Всех посторонних попрошу покинуть помещение.

— Сообщите, как закончите, — кивнул Звездочет и поймав в дверях Никанора, последовал с ним на улицу. Болванчик показал, что они спокойно сели на лавочку и принялись болтать о всевозможных рецептах настоек. Ну вот и славно.

Островский же никуда не ушел, как мой официальный представитель, юрист и адвокат в одном лице.

Когда мы остались одни, я сел напротив Кожедуба.

— Итак, Михаил, давайте с самого начала… — Должен отдать должное Кожедубу, он не делал ничего, за что его стоило бы поругать. Действовал вполне профессионально с точки зрения следователя. Очень даже неплохо.

— Если по порядку, то мы поехали с друзьями в бар под названием «Для тебя», — начал я долгий рассказ. — Там еще буква «Т» постоянно гаснет…

Глава 16 Первый парень на треке

Мой рассказ занял довольно много времени, но никто никуда не торопился. Упомянул и про случайные нападения, подкрепляя их аудио-записями, где отчетливо говорилось про нанимателей, планы подвалов под рынком и здание, где прятали детей. Его Музыканты раскурочили оружием, которое точно имеется разве что у военных.

Отдам должное Кожедубу. Хоть с помощником следователя по делам аристократов Имперской канцелярии у нас сложились не самые дружеские отношения, дело он свое знал и отложил эмоции в сторону. Все-таки кого попало на такие должности не берут.

Когда я закончил, меня попросили подождать снаружи, и Звездочет принялся беседовать со следователем, как сторона КИИМа и Горького лично.

Конечно же я не мог упустить этот момент и не подглядеть. Оказалось, что они начали копать под Музыкантов за год до моего поступления. Упомянули Трубецкого-младшего и какие-то контрабандные передачки. Также всплыли новые фамилии во время прорыва и разрушения нескольких зданий Есениным.

Куча юридических бумаг и кому это все принадлежит.

Но меня больше всего интересовала фамилия Дирижера, которая имелась в документах Звездочета.

Владимир Серафимович Илларионов. И судя по тому, что бумага с его именем закреплена печатью Имперской канцелярии, сомневаться в ее подлинности не было повода.

— Замечательно! То что нужно! — оскалился я.

— Будем сразу объявлять ему войну? — тут же спохватилась Лора, предвкушая разборку с бандюганом.

— Погоди, мы не можем напасть в лоб, — покачал я головой. — Да и займемся этим после буста. Сейчас мы просто погибнем. Да и в бумагах я не увидел, какой у него ранг. Судя по всему, маг он неплохой.