Я - дорога

Ждала меня моя собственная мать, вооруженная длинным кухонным ножом. Я на собственном опыте знала его остроту, в предыдущей жизни неосторожно разрезав им ладонь, и вот теперь… Я даже растерялась — настолько неправдоподобно, насколько чудовищно это выглядело. Мать… почему здесь, ведь она жива… неужели и ее тоже, или…

Пока я пыталась осмыслить происходящее, мать приблизилась ко мне почти вплотную, и, ни слова не говоря, взмахнула ножом.

Все еще не веря в то, что происходит, я попыталась уйти от удара, но полностью мне это не удалось. Мать виртуозно владела ножом. Я и не подозревала, откуда в этой хрупкой и неизменно приветливой со всеми набожной женщине внезапно появилось столько ненависти и такое страшное владение холодным оружием. Морок… наведенный кошмар… но кошмар реальный, способный взаправду убить. Я помнила слова Тигроголовой, но все еще не могла себя заставить сделать ЭТО…

Однако мать снова взмахнула ножом. Моя левая рука перестала мне повиноваться, потекла кровь.

Уклонившись от очередного выпада, я нанесла матери сокрушительный удар ногой в живот, едва сумев уйти от блестящего лезвия. Удар, кажется достиг цели. Мать на несколько секунд потеряла ориентировку, и воспользовавшись этим, я попыталась отобрать у нее нож, вцепившись зубами в ее правую кисть. Однако, я тут же почувствовала, как на моей шее сомкнулись пальцы ее второй руки. Я поняла, что пощады ждать не приходится, и, перехватив руку с ножом, пальцами второй я вцепилась ей в глаза, вдавливая их внутрь черепа. Это наконец привело меня к успеху. Тело матери обмякло, опускаясь на коралловый ковер, где зубастые отростки радостно приступили к очередной трапезе. Я еле успела разжать пальцы погибшей, отбирая у нее нож. Я знала, что мне понадобится оружие, если я хочу благополучно пройти эту живую трубу.

А испытание кажется затягивалось.

Вслед за матерью, на моем пути встала бабка, правда, выглядевшая гораздо моложе, чем я ее помнила. Вооружена она была отвратительно визжащей бензопилой, от которой, казалось, невозможно было увернуться в нешироком коридоре. Нож, даже большой был поистине смешон против этого жуткого устройства, и лишь после долгих прыжков и маневров уклонения я смогла заставить ее приблизиться к живой стене, где ее тут же облепили голодные лапы кораллов. За бабкой появилась еще какая-то женщина, вооруженная кавалерийской шашкой, и висевшим на поясе кинжалом. С ней я покончила точным броском ножа, попавшего в горло. Лицо ее тоже было чем-то знакомо мне — похоже, Коридор хотел, чтобы я последовательно расправилась со всеми своими предками по женской линии… Не буду утомлять тебя перечислением всего, что мне пришлось сделать там в дальнейшем этой шашкой и ножом… грязно все это…

Я даже не поняла, когда наконец закончилось это сумасшествие. Наверное тогда, когда я почувствовала себя стоящей на ночной улице, рядом с высотным домом, где-то далеко горел единственный тусклый фонарь, в руке у меня был кинжал, отобранный мной у прабабки, а у ног валялись скрюченные тела двух мужчин. Откуда-то я знала, что это были те, кто отправил меня на тот свет. Я даже не знала, как теперь относиться к ним.

А в голове вновь расцветали знаки-символы речи Тигроголовой:

«Ты вернулась туда, куда хотела. Но божественная милость не безгранична. Ты хорошо вела себя в Коридоре, и я исполнила твое желание. Но, как ты помнишь, за это возвращение тебе придется выполнять волю вернувших тебя. Она проста, и не потребует от тебя особых усилий и знаний — ты сполна получила их в Коралловом Коридоре. Иди же, и приноси людям смерть! У тебя это хорошо получается. Не опасайся их смешных и жалких законов — теперь ты выше их, ты — одна из многих, несущих в себе волю Того, Чье Имя Нельзя Называть! Впереди у тебя — вечность. А когда надоест — приходи к желтым водам Великого Океана. Там тебя встретят… Да, и еще, тебе больше не придется повторно проходить тело Агни и Коридор — ты заслужила это. Вот твой мир. Действуй!»