Я, дракон

Переоделась, прошла на кухню, налила себе чаю и села с лампой у окна читать книгу. В так знакомой Сэмми ночной рубашке, голубой, с вышитыми большими васильками. Рубашка старая и любимая, несколько васильков нашиты поверх мест, протертых до дыр.

Сэмми любил пальцем поддевать выпуклые лепестки. Неужели она собирается изменить ему в его любимой рубашке?

Стоп.

Об изменах Сэмми никогда не думал, но книги он, хоть изредка, да читал. Женщины, ожидающие любовника, должны нарядиться в лучшее, что у них есть, накраситься, причесаться.

Элли же умылась на ночь и преспокойно трескала плюшки, напялив на себя хоть и уютную, но самую поношенную рубаху. При том, что у нее целый комод роскошного белья. Она на каждой ярмарке покупает себе по две-три вещицы.

Сэмми чувствовал себя неловко. И подглядывать за собственной женой некрасиво, и уйти — ненормально. И войти сейчас — только напугать.

Как раз вовремя на улицу запросился старый пес, Снуппи. Он прицокал на кухню и заскулил. И под столом — Сэмми знал — положил голову на колени хозяйке. Элли улыбнулась, накинула на плечи домашнюю шаль и вышла на задний дворик. Все равно ее, кроме скал, никто не увидит.

Сэмми сделал шаг вперед и окликнул ее.

Элли вздрогнула, но, узнав родной силуэт, завизжала от радости и бросилась ему на шею.

— А почему ты вернулся? Ой, как хорошо-то…

На улице было прохладно, и Сэмми обхватил жену, накрывая ее своей летной курткой.

Ему тоже было очень хорошо. И не хотелось ничего портить. Но он не мог не спросить. Он должен был спросить, хотя бы для того, чтобы развеять недоразумение.

— Не знаешь, что это такое? — спросил он, доставая из кармана позолоченного амура.

— Ах, вот куда он улетел, негодник! — Элли всплеснула руками и схватила голема. — Я прибиралась в чулане, хотела смахнуть с него пыль, а он улетел…

— Но откуда у тебя эта, — Сэмми проглотил слово «дрянь» и выдавил нейтральное, — э-э-э… безделица?

— О… Эта штука у меня давно. Моя самая страшная тайна, которую я прятала от тебя почти двенадцать лет…

Элли улыбнулась и погладила голема по курчавой голове.

— Помнишь, у нас почти не было денег, и мы были рады поужинать картофелиной с дикой луковицей?

— Такое не забывается…

— А помнишь, у нас появилось много чего вкусного, и я сказала, что это от мамы?

Сэмми кивнул в полутьме.

— А на самом деле было так. Однажды я гуляла между скалами, любуясь драконами, мечтая о нашем собственном. Собирала ягоды. Пела любимую песенку про пастуха и сокровища. Помнишь ее?

— Помню. Как раз вчера весь день в голове вертелась.

— И нечаянно наткнулась… На тот слиток из песни… Помнишь? Пастух не мог унести все сокровища и бросил слиток золота прямо в центр отары. Я иногда пыталась представить, какого размера бывают самородки, думала, с кулак, но этот — всего лишь с крупную фасолину.

— «И прекрасная девица много золота нашла, гору платьев-сарафанов в хату маме принесла?»

— Ну да. Но я была уже не девица, я была замужняя женщина, поэтому почти на все деньги накупила съестного и парочку полезных вещей для хозяйства. А на оставшиеся не удержалась… Увидела в продаже амурчика для передачи сообщений. Пришлось отдать все до последней монетки, и как раз хватило. Но он стоял такой сияющий, такой красивый… и был так похож на наших будущих малышей…

Сэмми поперхнулся. Мерзкий пузан не имел ничего общего с их мальчиками-крепышами, но у молодых девушек в головах, известное дело, просто каша…

— И я его купила. А тебе сказать сразу побоялась. Хотела послать сообщение, и даже что-то наговорила в него… Но не решилась. А потом еще мы с тобой гуляли, и ты похожих увидел, сердился, что вот, мол, продают всякую чушь. Назвал пошлятиной. Тогда уж я спрятала его в чулан поглубже. Ни за что бы не купила, если б знала, что тебе это так не нравится… Еду мы съели как-то незаметно, а он вот… остался.

Сэмми свистнул Снуппи, перехватил жену поудобнее за талию и потащил домой. Ему было стыдно перед драконом, но Буль вряд ли почувствует себя брошенным: он же недалеко от дома, в родных скалах. Должен понять. А завтра можно снова отправиться в Ставрос.

Но это будет завтра. А сегодня у них впереди ночь.

Внезапно Элли извернулась, счастливо посмотрела в глаза мужу и засмеялась:

— Так что, сообщение все-таки привело тебя ко мне? Через двенадцать лет?

* * *

Среди прогретых за день вечерних скал лежал, отдыхая после делового полета, довольный собой и своей жизнью грузо-пассажирский дракон. С его места открывался вид на угол дома друга и напарника. Свет за ситцевыми занавесками так и не включился, поэтому дракон спокойно прикрыл глаза. День был трудный, друг много переживал, им попадались и нехорошие люди, и нечестные эльфы, но теперь Буль точно знал: все будет хорошо.

Антон Еременко «Блохгон» для драконов

— Здравствуйте, вам ужасно повезло, сегодня и только для вас — «Блохгон» для драконов!

Дракон поморщился.

— Уважаемый… вы, когда к мосту подходили, не обратили внимания на табличку?