Я — «Дракон». Атакую!..

Думаю, помогла. Надо сказать, прямого общения с нэпманской молодежью у нас не замечалось. Вся культурно-массовая работа комсомольцев проходила в нашем заводском районе. Был там парк, в котором мы собирались, где любили проводить различные спортив-вые игры, устраивали концерты художественной самодеятельности: пели, отстукивали чечетку, ритмический матросский танец. Техника исполнения чечетки доходила порой до виртуозного мастерства — куда там той же аэробике по затрате энергии! Вот музыкальное сопровождение по звуковой частоте, количеству децибел, киловатт на душу населения, конечно, уступало нынешним электроагрегатам. Скажем, наш заводской оркестр в сравнении с любым инструментальным ансамблем из какого-нибудь затрапезного кафе отставал бы, как извозчичья лошадь от гоночного автомобиля. В самом деле, простецкая семиструнная гитара, гармошка, флейта — откуда только достали? Еще два барабана — эти сами сделали. Играли, понятно, на слух. Бабушки на сольфеджио никого не водили. И все-таки играли с задором, с настроением!

Да что там говорить, малиновый звон колокола над сонной рекой или простой колокольчик под дугою разве не дороже сердцу русского человека всей самой совершенной технической электроаппаратуры? А семиструнная гитара не ярче ли молниеподобных всплесков каких угодно светомузык? Ну кто перекричит, кто перепляшет с микрофоном хотя бы вот это — такое совсем негромкое:

Не довольно ли нам пререкаться?
Не пора ли предаться любви?
Чем старинней наивность романса,
Тем живее его соловьи…

Помните?

То ль в расцвете судьбы, то ль на склоне,
Что я знаю про век и про дни?
Отвори мне калитку в былое
И былым мое время продли…

Все это, согласитесь, не «два прихлопа — три притопа», которые остались в глуповатых кинолентах, сделанных людьми, якобы понимающими высоты искусства, призванных отражать эпоху. Поверьте уж на слово, мы умели и грустить, и смеяться, и страдать, и ценить радость любви — искренне, глубоко.

Помянем же добрым словом оркестры нашей юности, звонкую медь заводских клубов, лихих ударников и наивных скрипачей, которые от всего сердца веселили нас и бередили нам душу, провожали нас и встречали, помогали пережить все, что мы пережили, и учили отзывчивости и доброте.

Нэпманы же, их доченьки и сынки жили по своей программе. В городе шел разгул. Проституция, убийства, спекуляция… До нас как-то дошли слухи, будто в Новороссийске существует особая молодежная организация. Бойскауты, как называли себя отроки нэпманов из этой организации, были, как потом выяснилось, не только постоянными посетителями кафешантанов, богатых ресторанов и разных других увеселительных заведений. Они хорошо финансировались нэпманами, имели свою форму одежды, значок. Узнав о бойскаутах и учитывая выраженные в брошюре требования к комсомолу в отношении нэпа, я собрал актив с целью обсудил» назревший вопрос: что же это еще за организация такая и как нам быть? Ни у кого из нас тогда почему-то не возникло даже мысли, что прежде всего следовало бы поставить в известность городские партийные и комсомольские организации. Мы чувствовали себя вполне боеготовыми к любым схваткам с классовым врагом и решили действовать самостоятельно.

Узнав, что бойскауты собираются в парке имени Демьяна Бедного, отправились туда. Вспоминаю парней примерно нашего возраста: чисто и аккуратно одетые, все при галстуках. В галстуках тот их значок — не то вензеля, не то распускающийся цветок. Они сидели на лужайке, а вокруг лежали большие кипы листовок, написанных от руки. Первыми тогда начали не мы — кто-то из их компании выкрикнул зло:

— Вшивый комсомол идет!..

Слов больше не требовалось. Мы приступили к работе, в общем-то грубоватой, но мужской. Правда, потом выяснилось, не совсем и законной. Короче, отдубасили мы нэпманских парней — они не выдержали нашего натиска и разбежались, оставив на поле боя немало модных галстуков, манишек и свои листовки.

На следующее утро к нам в класс во время занятий вошли люди в милицейской форме. Я сразу понял, в чем дело, и предъявил несколько тех листовок, которые догадался захватить с собой после драки в парке Демьяна Бедного. Внимательно прочитав их, представители милиции задумались — листовки-то оказались далеко не безобидные. Чаша весов правосудия потянула в нашу сторону. Несколько вопросов, доведение до сведения общих положений о правилах поведения в общественных местах, порядке наказания за рукоприкладство — и мы расходимся по-мирному.