Я дрался на «Тигре»

– Мороз. Когда солдаты рассказывают о морозах в России в 1941 году, каждый следующий год становится на один градус холоднее. Многие уже говорят, что было 50 градусов мороза! Меня ранило 26 или 28 ноября, так что больших морозов я не застал, но был такой случай. Мы еще сидели в грязи. Остановились где-то переночевать, а танки остались стоять возле дома, в котором мы разместились. Утром ударил мороз, и танки оказались вмерзшими в землю. Когда их попытались силой вытащить, то ничего не получилось – рвались тросы, ломалась ходовая. Нам пришлось лить бензин под танки и его поджигать, чтобы отогреть грунт. Стартеры моторов не работали. Приходилось каждый час прогревать двигатель, но на это тратилось много бензина и моточасов. Тогда стали под днищем поджигать бензин, налитый в разрезанную вдоль канистру. Разумеется, это было запрещено, но иначе завести танк не получалось. Кстати, у русских танков был такой недостаток – когда они заводились, то облако дыма было видно издалека. Еще запомнился эпизод, который случился много позднее. У русских была makhorka, это такой специальный табак, прототабак, обладавший сильным запахом. Как-то ночью я его учуял и поднял тревогу. Оказалось, что к нам подобрался взвод пехоты 30–40 человек. Если бы я не учуял его, они бы нас убили. После этого я всегда нюхал, русские пахли махоркой, а американцы – ароматизированными сигаретами.

– Вы курили?

– Тогда – да, сейчас больше не курю. Я, когда уже стал офицером, всегда пытался получить в экипаж минимум двух некурящих: они отдавали мне сигареты. Когда выдавали сигареты, не спрашивали, куришь ты или нет. Мой водитель, который был у меня долгое время, был некурящий. Я был офицер, он был обер-ефрейтор, и я у него стрелял сигареты. В зависимости от позиции и ситуации, каждый солдат получал 6, 10 или 15 сигарет в день.

– Можно было купить сигареты?

– Изредка приезжали так называемые маркитанты, у которых можно было купить сигареты и алкоголь. В 1942 году на вокзале в Запорожье горел эшелон с 20 цистернами с бензином. Пехотный капитан сказал нам, что мы танками должны вытащить этот эшелон с вокзала. Мы двумя танками оттащили его. За это экипажи получили по 30-килограммовому бочонку с шоколадом.

– Где вы обычно спали?

– Как и русские – под танком или в танке. Копали яму и на нее наезжали. Если было надо, зимой танк маскировали снегом или ветками. Печки у нас не было, так что просто укрывались одеялами, которые возили на танке.

– У русских еще был брезент, накидка, чтобы накрывать танк и укрыться самому, у вас он был?

– Нет.

– Горячая пища всегда была?

– Нет. В 1941-м мы часто за день проходили 50–70 километров, и кухни не могли нас найти. Но русским было хуже. Они были гораздо голоднее, чем мы. Русский хлеб был такой клеклый! Вообще у нас всегда было достаточно еды, но регулярного горячего питания у нас не было.

Если говорить о снабжении, то надо сказать следующее. В каждой роте было отделение снабжения и кухня. Кухня была смонтирована на полноприводном грузовике, там были повар и два его помощника, чаще всего ХИВИ. При запросе питания надо было докладывать численность. Отвечала ли она количеству едоков, количеству голов, дневной численности или боевой численности, я не могу уже точно сказать. Поскольку горячей пищи мы частенько не видели, у нас с собой все время был запас, так называемое «холодное снабжение». В самом танке для него не было достаточно места. Поэтому у нас было два или три так называемых «ящика для жратвы», которые монтировали на крыльях гусениц. Недостатком было то, что эти ящики повреждались или уничтожались вражеским огнем. Зимой хлеб, находящийся в них, замерзал. Тогда от буханки топором отрубали кусок, который оттаивали в кармане брюк. Когда определенный слой хлеба размораживался, его скусывали зубами, и так, пока кусок не съедался. Пытались укрепить мешок с хлебом за башней, над теплым мотором, но из этой затеи ничего не вышло.

– Русские солдаты ругали немецкий хлеб, упакованный в целлофан…

– Я хлеб, упакованный в целлофан, вообще никогда не получал. Нет! Никогда! Вообще никогда!

– А что вы обычно ели?

– Ржаной хлеб. Мясные консервы. Если колбаса была в банках, то она была немецкая, а если свежая, то откуда-то из России. В каждой дивизии была рота хлебопеков и рота мясников.

– Что вы делали, чтобы спастись от холода? Были какие-то хитрости?

– Мы дрожали. В первую зиму у нас не было зимней одежды. Во вторую зиму мы ее получили. Когда мы получали зимние сапоги, мы старались взять сапоги на два номера больше, и засовывали туда солому или газеты. Был приказ под одежду наматывать газеты, но они все время съезжали, это было неудобно. У нас, танкистов, основной проблемой были ноги. Танки железные, ноги мерзли.